— Чувствую себя полным дураком, — сказал он наконец. — Но не беспокойтесь, Ян, я не подведу вас. Ведь когда-то Пендерлиг был богатым графством, но алчные люди и бездарные хозяева все извели, в частности мой дядюшка Ангус.
— Все это в прошлом, Бертран, и с этим мы ничего уже не можем поделать. Но нам принадлежит будущее. Брэнди говорила, что вы хороший хозяин. И вас ждет блестящая карьера, поверьте моему слову.
Бертран не знал, что ответить на это.
— Сейчас вы молчите, но время покажет. Однажды вы мне поверите.
Бертран сглотнул.
— Я всегда считал время своим худшим врагом, — наконец сказал он, — время и будущее пугали меня. А теперь я готов делать все что угодно.
Герцог вернулся мысленно к Брэнди и ее сестрам. Их будущее более туманно, чем будущее Бертрана.
— Я говорил сегодня утром с Брэнди. Меня очень беспокоит ее жизнь. Ведь она уже может выходить замуж. Констанция достигнет того же возраста через каких-то пару лет. Пендерлиг довольно изолированное место, мало людей, мало общения. И как опекун девочек, я готов обеспечить их приданым.
— Очень благородно с вашей стороны, Ян. Особенно это важно для Брэнди. Констанция еще слишком молода для замужества. Попробуйте сделать для Брэнди то, что считаете нужным.
Герцог подумал о Констанции, об этой девушке-женщине с длинными черными волосами и томным взглядом, о той, что казалась старше своей сестры Брэнди. Бертрана она зацепила. Ян не мог не улыбнуться.
«Ладно, черт с ней, с Констанцией, следует позаботиться о Брэнди. Забудем о ее беспричинных вспышках гнева», — подумал он про себя.
— Фрейзер отлично готовит, — сказал Бертран, поднимаясь. — Если вы не против, мы могли бы вместе пообедать и продолжить наш разговор.
— Неплохо задумано, ведь на ужин вы придете в замок, не так ли?
— Мне бы очень этого хотелось, — ответил Бертран.
Герцог вернулся в замок во второй половине дня. Они нанесли визит крестьянам, и Ян понял, что еще многому предстоит научиться. Бертран с удовольствием и энтузиазмом помогал ему в этом, и дело спорилось. Брэнди была права. Бертран оказался хорошим человеком, болеющим за Пендерлиг всей душой, кроме того, достаточно дисциплинированным и умным, чтобы как следует управлять делами.
Войдя в прихожую, герцог подумал о том, как бы смотрелся здесь, среди доспехов и знамен, большой подсвечник на потолке. Никого не было видно. В спальне герцог понял, что не отказался бы от горячей ванны. Когда он уже почти поверил в то, что находится в замке один, вдруг увидел женщину, которая возилась с его костюмом. Ее седые волосы были собраны в пучок, шерстяное платье облегало неуклюжую фигуру. Она повернулась на звук его шагов.
— Ваша светлость, — сказала женщина и присела в реверансе.
— Да, а ваше имя…
— Марта, ваша светлость, горничная леди Аделлы. Мне сказали, что вы не хотите подпускать к своим вещам эту чешущуюся шлюху Мораг. Вам что-нибудь еще нужно?
— Да, ванну. Здесь есть мальчик, который мог бы полить меня водой?
— Да, конечно, я сейчас пришлю коротышку Алби из кухни. Он силен, но недостаточно умен, ваша светлость.
— Понимаю, — ответил герцог.
Как только Марта вышла из спальни, он скинул с себя одежду и завернулся в полотенце.
Коротышка Алби оказался туповатым малым, похожим на боксера. У него были большие голубые глаза и широкая улыбка, выдающая недостаток передних зубов.
— Ваша вода, сэр. — По всему было видно, что, кроме опыта обращения с ведром и кувшином, больше в голове коротышки не было ничего.
— Спасибо.
Алби извлек большой кусок мыла и вылил две большие кадушки воды в деревянную бадью. Она перелилась, и вода побежала по полу. Однако Алби даже бровью не повел. Он закончил свое дело и обратился к герцогу:
— Если понадобится помощь, позовите, сэр.
— Отдыхай, если будет нужно, я позову, — сказал герцог, еле сдерживая смех, чтобы не обидеть парня. Он только улыбнулся, после того как дверь за коротышкой закрылась.
Ян залез в бадью и начал намыливаться. Поняв, что мыло ароматизировано, подумал: «Черт, я буду пахнуть, как шотландская проститутка. А, нет, мыло дорогое, значит, буду пахнуть, как парижская проститутка. Наверняка Марта взяла его у леди Аделлы».
Он лежал и грелся в бадье до тех пор, пока вода не остыла. Затем выбрался оттуда и встал перед камином.
Скрипнула дверь. Брэнди! Она стояла в дверях и дышала словно после быстрого бега.
Ян уставился на нее, пытаясь вспомнить, куда дел чертово полотенце.
Она смотрела прямо на него.
— Вы не такой, как я, — произнесла, наконец, девушка, — вы красивый.
Герцог был поражен. Никаких признаков волнения или смущения; не пытается закрыть глаза. Она просто разглядывала его, а он словно остолбенел.
Затем она спокойно заявила:
— Простите, ваша светлость, за беспокойство, но я не знала, что вы уже вернулись. Я ищу Фиону. Мы играем в прятки, у нее это любимое занятие — перед сном играть в прятки.
— Ее нет здесь, — ответил герцог, чувствуя себя совершеннейшим идиотом. «Самое время для светской беседы», — сыронизировал он про себя.
Брэнди кивнула, в последний раз пристально взглянув на Яна и тихонько вышла из комнаты.
К герцогу вернулась наконец способность двигаться, и первое, что он сделал, это схватил полотенце и завернулся в него, только потом поняв, что бояться уже нечего — Брэнди не вернется.
Девушка прошла дальше по коридору, совершенно забыв про Фиону, а затем прислонилась к стене и закрыла глаза. Обнаженное тело герцога еще стояло у нее перед глазами. Он был прекрасен. Брэнди и в мыслях себе представить такого не могла, даже когда девочкой размышляла о том, как выглядит голый мужчина. Герцог был потрясающе красив. Господи, она вломилась к нему в спальню и пялилась на него? Что, интересно, он подумал? Определенно не о ее невинности. Конечно, после того как она глазела на него вовсю, вряд ли он считает ее невинной.
Брэнди прижала ладони к животу, чувствуя тепло, мягкость и легкий зуд, но не такой, как у Мораг, а какой-то странный и приятный. О Господи, что все это значит?
— Брэнди, а вот и я. Ты не нашла меня. Я выиграла. Теперь я могу не ложиться спать еще пятнадцать минут.
Из боковой комнаты, где обычно шила Марта, выскочила Фиона. После того как Брэнди не ответила сестре, та подбежала к ней:
— Я пряталась в старой голубой комнате, где обычно шьет Марта. Брэнди, — девочка подошла ближе, — ты плохо себя чувствуешь, или я тебя напугала?
Надо было взять себя в руки, но это оказалось не так просто. Брэнди хлопала ресницами, пытаясь отогнать прекрасное видение — обнаженный, красивый и мокрый мужчина.