Теперь нас трое — я, Джордж и Джудит. Девочка протянула руку, и я ее взяла.
— Хочешь пойти со мной в Синюю комнату? Может, мы сумеем обнаружить, что угрожало мне ночью? Старуха размахивала кинжалом Джона. Позже оказалось, что кинжал лежит на своем месте, в спальне Джона. Как, по-твоему, это могло случиться?
— О, надеюсь, вы не думаете, что это Джон переоделся мерзкой старухой и ворвался к вам спальню?
— Но кинжал принадлежит ему. Когда я подбежала к его спальне, он не сразу открыл дверь. Интересно, почему?
— Неужели вы полагаете, что он в это время сбрасывал парик и старушечье платье?
— И возвращал в футляр мавританский кинжал.
— Но, Энди, если он был в вашей комнате и не погнался за вами по коридору, каким же образом успел пробраться к себе и ответить на стук?
— Превосходный вопрос! Но я скажу кое-что еще, Джудит. Я заперлась перед тем, как лечь в постель.
Она с недоумением подняла глаза и смахнула со щеки белокурый локон.
— Не понимаю… нет, подождите! — И тут Джудит, воспитанная милая девочка, не гнушавшаяся, однако, заключать пари, присвистнула. — Потайной ход в Синюю комнату? О котором никто не знает? Именно об этом вы подумали, верно? О, Энди, представьте только, темный узкий проход, вьющийся через весь дом!
— Существует и другая возможность. Карниз, который проходит под окнами. Он достаточно широк, чтобы пройти по нему к другой комнате и влезть в окно.
Мне не хотелось объяснять ей, что именно таким способом ее мать ускользнула от надзора и прокралась в северную башню.
— Я предпочла бы потайной ход, — заявила Джудит и бросилась из комнаты.
Я, хотя куда медленнее, последовала за ней. По правде говоря, Джудит права. Я сама скорее всего воспользовалась бы потайным ходом. Не сделала ли я ошибку, доверившись ребенку? Наверное, нет… но здесь, в Девбридж-Мэноре, вряд ли что-то вообще имело смысл. По крайней мере со дня моего приезда сюда.
— Ты никогда не слышала ни от кого о потайных ходах? От отца? Брантли? Кого угодно?
— Нет, — разочарованно вздохнула она. — Но он точно есть, ведет в Синюю комнату, и мы его разыщем. Пожалуй, стоит спросить отца. Уж ему-то следует знать, правда?
— Возможно.
Но я не могла допытываться у Лоренса ни о чем подобном! Ему, разумеется, все известно, но если я стану расспрашивать его, он поймет, что я не согласилась с их версией и настаиваю на своем. Муж поймет, что я считаю старуху такой же реальной, как он сам.
— Пока не нужно обращаться к нему, Джудит. До поры до-времени сохраним все в секрете. А теперь давай приятно проведем время, разыскивая этот самый ход. Хорошо?
Девочка тут же согласилась. А я никак не могла сообразить, можно ли положиться на способность двенадцатилетнего ребенка держать язык за зубами.
Дверь открылась, и мы вошли в Синюю комнату. Джордж спал перед камином. Услышав шум, он приоткрыл один глаз, увидел Джудит, очевидно, припомнил, как она его обожает, и лениво встал, картинно потягиваясь. Но не залаял.
— Похоже, Брантли дал ему очередной урок, — поразилась я. — Поэтому он не поднял на ноги весь дом.
Джудит опустилась на колени перед Джорджем и прошептала:
— Ты скучал по мне, Джордж? Хочешь как-нибудь переночевать у меня? Я проберусь в кухню и принесу тебе все, что захочешь. — И, доверчиво подняв ко мне свое нежное личико, спросила:
— Его можно подкупить, Энди?
— Еще как! Он все отдаст ради поджаристого бекона. Покорми его — и он твой.
Джордж лизнул руку Джудит и позволил поклоннице поднять себя. Ну никакого стыда! Джудит смеялась, пока Джордж вылизывал ее лицо с таким усердием, что его язык, кажется, пересох. Но, тут же став серьезной, девочка спросила:
— Почему вы стояли одна в музыкальной комнате мамы?
— Мне, как и тебе, нравится вид из окна. Кроме того, я подумываю сделать там свой кабинет, где могла бы писать письма и заниматься делами.
Джудит кивнула. Ей было совершенно все равно. Этого следовало ожидать, ведь матери она почти не знала.
— Моя спальня достаточно велика, — продолжала я. — Предлагаю начать с камина.
Джудит осторожно опустила Джорджа на коврик у камина, и тот мгновенно заснул, хотя я могла бы поклясться, что на уродливой мордочке плута играла улыбка.
Джудит отошла к дальней стене.
— Начинай простукивать, — наставляла я. — Если звук будет глухим, значит, мы нашли!
Мы обе принялись за работу, но вскоре в дверь постучали. Я поспешно спустилась со стула, на который взобралась в своем рвении. Это оказалась Амелия. Она подбежала ко мне и положила руку на плечо.
— Энди, теперь я кое-что вспомнила из случившегося вчера. Сегодня Томас уговорил меня немного отдохнуть, я прилегла и, когда закрыла глаза, сразу увидела, как дверь захлопнулась перед твоим носом. И твой крик! Ты так громко кричала… — Она неожиданно осеклась. — О Создатель, это ты, Джудит! Что ты здесь делаешь? И почему стоишь на стуле?
— Простите, Амелия, — растерянно пробормотала девочка, — я пришла к Энди, и…
— Я хотела повесить картину, — нашлась я. — Джудит отмеряет нужную высоту.
Я не желала, чтобы Амелия узнала о нашем плане. Не хватало еще, чтобы в семействе поднялась паника. Джудит, умный ребенок, не выдала меня.
— Джудит хотела поиграть с Джорджем. Если не считать Джона, он любит ее больше всех. Джордж только что заснул. Джудит, тебе не нужно идти на урок?
— Да, Энди. Можно мне прийти вечером, покормить Джорджа и помочь повесить картину?
— Конечно, буду рада тебя видеть. Амелия молчала до тех пор, пока за Джудит не закрылась дверь.
— Что еще вы помните, Амелия? — не выдержала я, подводя ее к креслу.
Джордж опять приоткрыл глаз, поглядел на нее и благополучно задремал.
Амелия теребила выбившуюся из шва нитку на рукаве.
— Вы позвали меня, а я стояла, глядя в пустоту, и не шевелилась. И не хотела ничего делать. Потом поставила канделябр на пол и легла на бок, подложив ладонь под щеку. Я вдруг почувствовала, что ужасно устала, и веки сами собой опускались. Потом…
— Ради Бога, Амелия, не тяните!
— Я не безумна, знаю, что не безумна.
— Продолжайте.
— Я почувствовала тепло. Воздух словно сгустился над моей головой. Но мне не было страшно. И тут послышался очень нежный, какой-то неземной голос… не извне, а как бы у меня в голове. Она сказала, что очень сожалеет, но я не та. Я заснула, а разбудили меня Томас и Джон.
Я ничего не ответила. Даже прошлой ночью, во время нападения гнусной старухи, мне не было так страшно, как сейчас. Потому что ведьма была из плоти и крови, в этом я уверена. Не то, что этот бесплотный голос. Кто бы это ни был, ему нужна я, а не Амелия, в этом нет ни малейшего сомнения.