— Тихо! Ты глупая девчонка! Неужели оказалась способной на такое?
— Я говорила, что не желаю идти к алтарю с каким-то незнакомцем. И никто меня не заставит!
— Ты не имеешь права решать свою судьбу. Или настолько невежественна, что этого не понимаешь? Мужа тебе выбрал бы отец. Но он умер, и теперь король исполнит эту обязанность. Невозможно представить, что ты не только своевольна, но и глупа!
Его возмущение было таким неподдельным, что она раз разилась слезами.
Он слегка успокоился, но совсем ненадолго, потому что не находил выхода. И снова потряс кулаком перед ее носом.
— Что ты делаешь? Плачешь? Как ты смеешь! Прекрати немедленно!
Слезы высохли. Она судорожно сглотнула.
— Да, но трудно остановиться, когда они сами льются. И что теперь вы будете делать, милорд?
Гаррон покачал головой.
— Я бы хотел задать тебе знатную трепку, но, полагаю, поскольку ты наследница и скоро будешь подопечной короля, придется отказаться от этого удовольствия.
— Я не могу быть подопечной короля. Он не захочет опекать девушку, потерявшую невинность. Я знаю, что девственность — крайне дорогой товар. Едва ли не дороже серебра и земель.
— Это ты во всем виновата. Я почти в этом не участвовал.
— Ха! Ты стонал так громко, что я едва не оглохла. А потом так вопил, что разбудил даже Гилпина. Я не слышу его. Как по-твоему, он снова уснул?
— Пусть только попробует не уснуть. И ты помолчи.
— Не верю, что тебе было так же больно, как мне! Ты меня покалечил!
— Покалечил? Ты так же невежественна и глупа, как та засохшая груша в саду. Неужели ты оказалась способна сотворить со мной такое?
— Ты о чем? Я просто одна из тех женщин, которые будят тебя посреди ночи поцелуями и ласками!
— И прижимая к моим губам свои груди! Но это совсем другое, как тебе известно. Ты идиотка, Мерри!
Она в третий раз ударила его по плечу и наткнулась на бугор шрама.
— Я не идиотка. Просто не желаю стать собственностью совершенно чужого мужчины. А что случилось с тобой?
— Ты была Бланш, женщиной, которую я хорошо знал, и целовала меня, пока похоть не затмила разум.
— Не было никакого затмения разума! Ты и минуты не помедлил, чтобы подумать. Нет, что случилось с твоим плечом? Шрам уж очень большой. Ты мог погибнуть. Что стряслось?
Гаррон удивленно вскинул брови. Ну не странно ли это? Он посмотрел на губы, которые целовал, и ему захотелось поцеловать их снова.
— Шотландский безумец задумал убить короля, — рассеянно сказал он. — Моим долгом было его защитить, что я и сделал.
— А что было с шотландцем?
— Гниет на Холлоуз-Филд. Там хоронят убийц.
Она снова коснулась шрама.
— Должно быть, рана долго не заживала. Очень больно было?
Он пожал плечами. Тогда он думал, что умрет. Жар едва не сжег его.
А теперь это. Он взял девушку. Причем не просто девушку. Он взял Наследницу Валкорта. Конечно, ощущения поразительные, но он знал, что его ждет не горшок с серебром.
— Ты не учла последствий всего этого, Мерри, — вздохнул он, — и не понимаешь, чем придется платить мне.
— Нет. Тебе не придется платить. Я сама все объясню королю. Скажу, что ты безмерно благороден и мне пришлось тебя принудить. Скажу, что хочу тебя, восхищаюсь тобой, а не каким-то безымянным олухом, которому он захочет меня отдать. Объясню, что ты умеешь составлять списки не хуже королевы, и он поймет, что ты станешь управлять Валкортом так же хорошо, как мой отец. Поймет, почему я хочу выйти за тебя замуж. Не за какого-то чудака, который может оказаться таким же гадким, как Джейсон Бреннан. Король все поймет.
Он по-прежнему стоял на коленях между ее бедер. Она сжала его руку.
— Я отдам тебе книгу правил своего отца, и ты запомнишь каждое, а может, и внесешь туда свои. Ты, и только ты, сможешь сделать так, чтобы Валкорт и дальше процветал. Король будет доволен. Станет тебя превозносить. Ты будешь так богат, что сможешь давать ему деньги и солдат, и станешь так же близок к нему, как королева.
Гаррон сжал ее руки, поднял над ее головой и наклонился так, что ее нос оказался в дюйме от его собственного.
— Послушай меня. Ты не знаешь этого мира, и тем более короля. Он велит меня обезглавить.
Мерри поняла, что он свято верит в свои слова.
— То есть он обезглавил бы Джейсона Бреннана, если бы тот принудил меня к браку?
Он снова прижался к ней. Но так же быстро отстранился. Ему страстно хотелось коснуться ее снова. Пальцами. Губами. Наверное, он потерял рассудок, потому что снова вошел в нее.
Она дернулась, но Гаррон не двигался.
— Постарайся привыкнуть ко мне, — прошептал он и понял, что когда мужчина вошел в женщину, его голова совершенно перестает варить.
— Если я погибну зато, что взял твою невинность, имею право хотя бы насладиться тобой. Ведь умираешь только один раз.
Она тяжело дышала, упираясь ладонями в его плечи и стараясь отодвинуться.
— Болит не так сильно, как раньше. Но мне это не нравится. Уходи! Только не слишком далеко. Так, чтобы не приходилось кричать, если хотим услышать друг друга. Нет, правда, мы должны поговорить. Я сделаю список всех главных пунктов, чтобы ничего не забыть, и представлю их королю, который с радостью назовет тебя моим мужем.
Он тяжело дышал. От вожделения глаза его едва не сошлись на переносице. Но после слов Мерри рассудок схватил его за горло и хорошенько тряхнул. Он дернулся, сполз с кровати и, задыхаясь, встал над ней.
Мерри поспешно подтянула одеяло до подбородка. Он продолжал стоять над ней, голый, возбужденный, подбоченившись. И пристально смотрел на нее сверху вниз.
— Если бы я знала, что король может тебя убить, не пришла бы сюда. И не принудила бы тебя!
— Не лги! Ты даже не подумала о короле, когда задумала все это. И ты не принуждала меня. Мужчину нельзя принудить.
— Знаешь, если ты считаешь, что король обезглавил бы Бреннана, стоило, пожалуй, выйти за него замуж, — задумчиво заметила она, стараясь смотреть исключительно ему в лицо. — Я попросила бы, чтобы его казнили сразу, прежде чем он смог бы сделать со мной то, что сделал ты. Мне было ужасно неприятно, хотя ты мне очень нравишься. Но при мысли о Джейсоне Бреннане… — Она содрогнулась. — Я спасу тебя от короля. Что-нибудь придумаю. Но эта часть твоего тела все-таки слишком велика, Гаррон.
Он оглядел себя и увидел пятна крови. Ее крови. Он впервые взял девственницу, но знал, что при этом бывает много крови, и иногда для женщин это кончается плохо. Он сорвал с нее одеяло. Ее бедра тоже были измазаны кровью.