Филип пристально посмотрел на свою подопечную.
— За стенами этого дома целый мир, Сабрина, и притом не всегда доброжелательный. Советую хорошенько подумать об этом. — Наклонившись, он погладил ее по щеке. — Спокойной ночи. Приятных снов.
Девушке хотелось поблагодарить его от всего сердца, но она не посмела.
— Доброй ночи, Филип, — пробормотала она и, закрыв глаза, отвернулась.
Филип задул свечу и направился в соседнюю спальню. Поскольку больная поправлялась и не требовала больше постоянного внимания, он спал теперь в другой комнате, на старой кровати, которая, впрочем, оказалась куда удобнее кресла в спальне Сабрины.
Девушка долго лежала, стараясь не шевелиться и продумывая все детали плана. Теперь, когда растаял снег, дедушка — что бы он ни думал про нее — вышлет на поиски армию слуг, даже если считает внучку мертвой. Страшно представить, в какое поле кровавой битвы превратится Монмут-Эбби, если Сабрину найдут и вернут деду. Он слишком стар и болен, но утаить от него подлость Тревора и предательство Элизабет не будет никакой возможности. Нет, она/не станет причиной горького разочарования дедушки! Не уничтожит все его надежды и чаяния! А что, если Тревор действительно попытается убить его, когда Сабрина вернется? Она не может рисковать!
Итак, решено! Сегодня же она приведет в исполнение свой простой и незамысловатый план. Что из того, что она еще слаба? Подумаешь, немного пройти пешком и чуточку проскакать верхом! Она вполне способна на такое.
Сабрина тихо выскользнула из постели, зажгла свечу и босиком подкралась к маленькому письменному столу около камина. Взяв перо и бумагу, она нацарапала несколько строк, которые повторяла про себя последние два часа:
«Пожалуйста, простите меня, Филип, но я больше не в силах оставаться здесь. Спасибо за то, что спасли мне жизнь. Теперь я должна сама о себе позаботиться».
Чуть поколебавшись, она быстро добавила:
«Я никогда не забуду вас. Сабрина».
Девушка свернула письмо. На душу легла невыразимая тяжесть. Как грустно расставаться с новым другом!
Дав себе слово, что напишет деду, как только доберется до Лондона, Сабрина отыскала свою одежду и смятый плащ, висевший в гардеробе, сняла халат и переоделась. В эту минуту она чувствовала себя сильной и уверенной в себе. К счастью, Филип оставил ее деньги на столе. Она сунула их в карман и захватила с собой три одеяла, чтобы не мерзнуть в пути.
Бесшумно ступая, Сабрина спустилась по лестнице, полная решимости добиться своего. Как чудесно вновь чувствовать себя здоровой, молодой и бодрой!
Замок щелкнул с громким неприятным звуком, и девушка испуганно обернулась. Нет, кажется, обошлось, и Филип не проснулся.
Она торопливо вышла за порог, прикрыла дверь и немного постояла, вдыхая холодный воздух зимней безлунной ночи.
Девушка думала о Филипе, о доброте и нежности этого почти незнакомого человека. Она знала его совсем недолго, однако он успел стать частью ее существования. И не просто частью, а центром. Он всегда был рядом, когда она в нем нуждалась.
Сабрина покачала головой. Не стоит сейчас мучиться мыслями о Филипе.
Она сделала несколько шагов и с удивлением обнаружила, что далеко не так сильна, как воображала. Ничего, главное — не падать духом. Она выдержит!
И Сабрина стала медленно, шаг за шагом продвигаться к конюшне.
Откинув засов, она ступила в полумрак стойла и едва разглядела грациозный силуэт Таши. Кобыла изогнула шею и тихо фыркнула.
— Тише, милая, тише, — уговаривала Сабрина лошадь, гладя ее по холке. — Вот так, крошка, не бойся, не шарахайся. Давай лучше познакомимся. Ну разве ты не красотка? Теперь вижу, почему Филип так тебя любит. Еще бы ему не любить!
Похоже, Таша успокоилась. Сабрина потянулась за седлом и обнаружила, что руки трясутся крупной дрожью. Она чертыхнулась и сразу почувствовала себя лучше. Жаль, конечно, что она не умеет ругаться по-настоящему, но где она могла научиться этому?
Оказалось, что у нее не хватает сил оседлать Ташу, зато она смогла накинуть на нее узду.
В углу стойла стоял большой ящик. Потребовалось немало усилий, чтобы подтащить его поближе к Таше. Теперь оставалось только взобраться на него и перевалиться на спину кобылы. Однако это оказалось почти невыполнимой задачей. К тому же лошадь нервно прядала ушами.
— Нет-нет, Таша, все хорошо. Пожалуйста, постой смирно. Я куда легче Филипа, ты и не заметишь, как мы доберемся до Боремвуда! А ездить со мной куда веселее!
Подавшись вперед, она схватила поводья. Удалось!
Девушка щелкнула уздой, посылая кобылу вперед. Но Таша не тронулась с места. Сабрина легонько пришпорила ее каблуками и попыталась еще раз. Бесполезно. Таша словно примерзла к месту.
Что же это такое? Сабрина освоила искусство наездницы, едва научившись ходить! Почему же на этот раз ее не слушается лошадь?
Пригнувшись к холке Таши, она прошептала:
— Пожалуйста, Таша, нам нужно ехать. Совсем недалеко, только до Боремвуда, но мне срочно нужно туда добраться. Прошу тебя.
— Извините, Сабрина, но Таша не потерпит иного наездника, кроме меня. Если бы вы потрудились спросить меня, я сразу бы вам это сказал, и вы не потратили бы зря столько времени.
Сабрина обернулась на веселый голос Филипа. Тот стоял, небрежно прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди. И хотя вовсе не выглядел рассерженным, Сабрина поняла, как сильно он взбешен. Стоит ли удивляться! На месте Филипа она сама рвала бы и метала.
— Я так старалась не шуметь! Может, случайно задремала и вижу кошмарный сон? Вы никак не должны были появиться, Филип, особенно в роли эдакой Немезиды. И даже пальто не надели. Вы простудитесь! Почему бы вам не вернуться в дом и не дать мне спокойно удалиться?
Но Филип, не двигаясь с места, холодно усмехнулся:
— Вам лучше других должно быть известно, какой у меня чуткий сон. Стоит вам кашлянуть — и я оказываюсь рядом. Вы пытаетесь прочистить горло — и я несу чай. Эта моя особенность несколько раз спасала мне жизнь на Пиренеях. Возможно, теперь сохранила и вашу.
— Вовсе нет. Умоляю, Филип, отпустите меня. Я не могу здесь оставаться. Вы сами сказали, что нас будут искать. Нельзя, чтобы меня нашли.
— Кто нашел, Сабрина?
Но девушка рассеянно отмахнулась:
— Если Таша не будет мне повиноваться, я пойду пешком. За свои годы я исходила, наверное, сотни миль. Поверьте, вы ничем не сумеете мне помочь. Ни вы и никто другой. Мне нужно скрыться, это единственный шанс обрести спокойную жизнь. Я ничего не скажу вам о себе. Храня молчание, я оберегаю не только свою семью, но и вас. Я безмерно благодарна вам за все, но должна немедленно уехать.