Слезы невольно выступили на глазах девушки; из груди вырвалось тихое мучительное рыдание. Она никогда еще не чувствовала себя столь одинокой и несчастной.., а дом по-прежнему так далеко!
Касси снова и снова пыталась разобраться в собственных ощущениях, в том, что, кажется, подозревала даже до неожиданного визита Дженнифер Лейси. Нет, она не выйдет замуж за Эдварда, даже ради блага своего не рожденного еще ребенка.
Касси подумала о человеке, которого любила. Теперь их разделяет океан. Именно ее неразумная ярость и своевольная гордость уничтожили все, что связывало их. Теперь Касси с беспощадной ясностью понимала, что отдала сердце этому человеку., отвечала любовью на любовь. Если бы он настолько доверял Касси, чтобы рассказать о Бекки Питершем!
Касси была так глубоко погружена в невеселые мысли, что не заметила, как открылась дверь, и встрепенулась, только когда на плечо легла чья-то рука.
— Касс.
Касси, стараясь сдержать слезы, перевернулась на спину и взглянула на Эдварда. При воспоминании о том, как она пыталась представить каждую черточку этого когда-то дорогого лица, слабая улыбка тронула ее губы, и девушка громко шмыгнула носом.
— С тобой все в порядке?
— Да, просто очередной приступ тошноты. Малышу не понравился обед миссис Битти.
Зеленовато-карие глаза быстро скользнули по ее животу, и Эдвард поспешно попытался принять бесстрастный вид. Боже, уж лучше бы она молчала!
— Вы совершенно неотразимы, майор Линдхерст! — воскликнула девушка в надежде отвлечь его. — Виделись с генералом Хау?
— Да, и еще с генералом Клинтоном.., с помощью майора Андре.
Недоумение Касси сменилось легкой усмешкой:
— Ах да, майор Андре.., большой ценитель дам.
— Верно, — сухо подтвердил Эдвард. — Ты не хочешь накинуть халат, Касси?
"Как часто я смущаю его, шокирую или раздражаю”, — со вздохом подумала она.
— Да, благодарю тебя, Эдвард.
Она медленно поднялась: последнее время от всякого неосторожного движения кружилась голова. Встретившись глазами с Эдвардом, Касси покраснела от смущения. Набухшие груди распирали тонкий муслин, а подол приподнялся, обнажая ноги. Он подал ей халат, и Касси опустила голову.
Эдвард жадно смотрел на ее волосы, чувственной волной разметавшиеся по плечам. Пришлось отвернуться, проклиная знакомую растущую боль в чреслах. Господи, он настоящее животное! Касси было так плохо! Она и сейчас выглядит бледной и осунувшейся.
— Хочешь чаю, Касси?
— Я не люблю чай, Эдвард. И никогда не любила. В голосе девушки звучала непонятная горечь, и Эдвард недоуменно воззрился на нее. Касси мгновенно раскаялась в собственной резкости, и сконфуженно прижала руки к груди.
— Прости за мой поганый язык! Я не хочу быть в твоих глазах сварливой ведьмой!
Она осторожно поднялась, одергивая халат. Эдвард мягко улыбнулся:
— Ты не ведьма, Касси. Это я так глуп, что успел все забыть.
Он проводил ее в гостиную и усадил на диван.
— Генерал Хау оказался не очень сговорчив, Касс. Боюсь, до лета у меня почти нет шансов на отставку.
Касси затаила дыхание, вспомнив о судне, отплывающем в Англию на следующей неделе, и нервно вздрогнула.
— Понимаю, — кивнула она, ненавидя себя за трусость, — Кроме того, — продолжал Эдвард, садясь напротив Касси, — генерал Клинтон приказал мне.., и тебе, разумеется, явиться на бал в пятницу вечером. Он грубый невоспитанный упрямец, но иногда прислушивается к Джону Андре. Поэтому и решил дать бал. Надеется поразить тори своим гостеприимством и щедростью. Надеюсь, ты сможешь поехать?
— Как леди Делфорд?
— Ты забываешь, что к пятнице станешь леди Делфорд.
"Боже, помоги мне”, — взмолилась Касси, а вслух спокойно произнесла:
— Я хорошенько обдумала все, Эдвард.
— Что именно? Я только что говорил о проклятом бале.
— Не бал.., свое будущее и твое тоже. Нет, пожалуйста, не перебивай, я должна сказать, пока еще не растеряла храбрость. Я совершила ужасную ошибку, поверив, что твои чувства, как, впрочем, и мои, остались неизменными в продолжение столь долгого Времени. Мы оба стали другими, Эдвард. И теперь я вижу, что, даже не будь разлуки, мы все равно мало подходим друг другу.
— Что за вздор, Касси?
Она поморщилась, уловив в его ледяном голосе нетерпение. Касси был прекрасно знаком этот тон истинно английского джентльмена, считавшего, что на карту поставлены его долг и честь.
— Я хочу дать нам обоим выбор, Эдвард. И потому не выйду за тебя замуж. На следующей неделе я отплываю в Англию. Домой.
Он выпрямился и зажал коленями руки так, что побелели кисти.
— Я прощаю тебе это безумие, Касси, только из-за твоего.., положения. Но если ты в самом деле веришь, что я позволю тебе вернуться назад в Хемпхилл-Холл одной, без защитника и покровителя, незамужней и к тому же беременной, значит, жестоко ошибаешься во мне. Кроме того, Эллиот, не задумываясь, всадит мне пулю в живот и будет прав.
— Нельзя, чтобы жизнь диктовалась только законами чести, Эдвард, — печально улыбнулась Касси.
— Ты забываешь: если бы этот гнусный дьявол не похитил тебя, мы поженились бы!
— Но тогда, Эдвард, ты воображал, что любишь меня. Как, впрочем, и граф. Это его право, не отрицай.
— Как ты можешь защищать этого жалкого негодяя?! Господи, Касси, уж не помутился ли твой разум? Неужели не достаточно, что ты носишь ублюдка от этого подлеца?!
Спор разгорался, бессмысленный, ранивший обоих. Касси жалела, что не умеет убедить Эдварда в своей правоте.
— Мы понапрасну терзаем друг друга, Эдвард. Ты можешь честно ответить мне на один вопрос? Эдвард заколебался.
— Если ты настаиваешь на этой смехотворной игре, Касси, — наконец решился он, — я готов.
— Как ты относишься к тому, что тебе придется стать отцом чужого ребенка? — очень тихо вымолвила она.
— Поскольку у меня нет иного выхода, придется смириться. Ведь это еще и твое дитя.
— Но ты, возможно, скоро возненавидишь меня за это.., и малыша тоже.
— Теперь ты обвиняешь меня в бессердечии! — Эдвард резко поднялся и отошел было, но тут же повернулся. Его лицо на миг стало неузнаваемо жестким. — Прошу, постарайся сдерживать свои необузданные эмоции. Мы поступим разумно, и хватит об этом!
— Это, вероятно, единственная веская причина, почему мы совершенно не подходим друг другу. Я не желаю, чтобы мне приказывали, и отказываюсь подчиняться. Заверяю, что мое упрямство доставит нам немало неприятных минут. Что же касается эмоций.., загляни в свое сердце, Эдвард, и хотя бы на миг отрешись от холодной тяжести долга, которая камнем давит тебе на душу.