— Ошибаешься, отец! — прошипел Джерард. — Ее приданого хватило на два месяца, и я протянул бы гораздо дольше, если бы не лорд Кроули. Это он обманул меня, обокрал самым подлым образом. И я бы прикончил его, но ублюдок успел сбежать в Шотландию и ускользнул от заслуженной расправы. А в довершение всего Хелен так и не забеременела! — Он полоснул жену злобным взглядом. — Подумать только, я ничего не хотел от тебя, кроме ребенка, но даже на это ты оказалась не способна! Зачем мне такая обуза?
— А я очень этим довольна! — бросила Хелен. — Кстати, сэр Джон, вы правы. В восемнадцать лет я была чересчур наивной. Неужели вы считаете, что, имей я тогда хоть половину своего нынешнего ума, я связала бы жизнь с этой жабой? Да ни за какие блага! Взгляните, что из него вышло. Правда, меня в дрожь бросает от одной мысли, что он вполне мог сделаться вашим подобием.
Джерард, не унаследовавший от родителя похвальную сдержанность, мгновенно взорвался:
— Не смей оскорблять моего отца, ничтожество!
Он бросился на нее, поднимая руку для удара. Хелен насмешливо качнула головой, подняла колено и наградила его ударом в пах, одновременно ударив кулаком в шею. Джерард жалобно взвыл, схватился за пострадавший орган и мешком свалился на пол, стукнувшись затылком о стену. Вопли сменились громкими стонами. Кое-как сев и раскачиваясь, как китайский болванчик, он со слезами прошептал:
— Отец, посмотри, что она со мной сделала! Убей ее! Нет… постарайся ранить. Можешь прикончить ее позже, после того как я получу лампу… или оставить в живых. В конце концов, она все еще моя жена. Я подумаю, что с ней сделать. Кроме того, если она будет точно знать, что умрет, зачем ей отдавать мне лампу? Клянусь, эта волшебная штука существует, и Хелен известно, где она! Правда, негодница твердит, что у лампы нет никакой силы, иначе я давно уже упал бы мертвым. Но что взять с жалкой женщины? Что она понимает в волшебстве? О Господи, кажется, я уже умираю…
Он закашлялся, продолжая сжимать ушибленное место.
— Не пойму, как это ты ухитряешься говорить после того удара в шею? — заметила Хелен, не двигаясь с места и с удовольствием наблюдая за делом рук своих. — Да еще вполне связно.
— Ну, мисси, у вас и рука! Тяжелая! — вставил тощий человечек с таким восхищением, что Александра выступила вперед, погрозила ему кулаком и громко осведомилась:
— Уж не хочешь ли ты быть следующим, жалкая тварь?
— Где это видано, чтобы графиня так выражалась? Ну и позорище!
— Тише, — вмешался сэр Джон. — Держите язык за зубами, миледи. Как вас зовут?
— Александра Шербрук.
— Не вас. Ваше имя я знаю. Вот это жалкое ничтожество.
— Я-то? Я Берти Рикеттс. Ваш сынок, тот, что скулит в углу, нанял меня сцапать вон тех дамочек. По части замков мне равных нет. Стоит поработать отмычкой, как дверь сама раскрывается, только заходи. Так что ваш сыночек без труда забрался в чертовы дома, пока я стоял на стреме. Только он поскупился на денежки. Вон та громадина — чистый убийца. Правда, и хороша же! Глаз не отвести!
— Верно, — вздохнул сэр Джон, явно пораженный исповедью мистера Рикеттса, и, покачав головой, заключил:
— Ну, все это достаточно забавно, но до рассвета мне многое нужно успеть.
— Рассвет уже наступил, — напомнил Джерард, пытаясь выпрямиться и говорить громче, хотя ушибленное горло нестерпимо болело. — Что ты имеешь в виду?
Сэр Джон окинул сына усталым взглядом.
— Знаешь, Джерард, я однажды пытался прикончить тебя, но не удалось.
— Нет, — прошептал Джерард, — не может быть. Ты, разумеется, всегда был злым и черствым, никого близко к себе не подпускал, и даже несчастная мать умерла от твоих побоев, но все же, что ни говори, ты мой отец. Неужели поднял бы руку на собственного сына? Такого быть не может.
— Я не убивал твою мать, идиот! Она упала с балкона и расшиблась, не более того. А ты… ты действительно мой сын, и я надеялся, что из тебя выйдет человек, но ошибся. Гнусное ничтожество, мот, низкая тварь! Изменник! Что может быть хуже предателя собственной страны? Разве я мог позволить тебе опозорить наше имя? Какая жалость, что тебе удалось добраться до берега, когда судно взорвалось.
— Но даже тебе не под силу потопить корабль, отец!
— Нет, но я подговорил одного из матросов ударить тебя по голове и потихоньку сбросить за борт. Тогда все было бы кончено и никто уже не смог бы отнять у тебя репутацию героя, а семья спаслась бы от позора. Все шло как нельзя лучше, но корабль попал в шторм, и матрос не успел тебя разыскать. Твои хозяева пригрели своего выкормыша, и я не сумел до тебя добраться.
Хелен и Александра переглянулись. Неужели сэру Джону не чужды человеческие чувства, пусть даже он и хотел расправиться с сыном?
— Вы действительно намеревались убить его, потому что узнали об измене? — не выдержала Хелен.
— Совершенно верно. Джерарду постоянно требовались деньги, и он нашел способ их получить. Стал французским шпионом. Не знаю, сколько секретов он им продал, ибо как мой сын имел доступ в Адмиралтейство. Я разоблачил его совершенно случайно. Этот идиот оставил украденные бумаги в кармане фрака. Его камердинер нашел документы и принес мне. Я сделал все, что мог. Расписал его подвиги в депешах, создал так называемого героя, а когда узнал, что он собой представляет, попытался навсегда избавиться от этого ничтожества, позора семьи. Но он выжил! Скажи, Джерард, неужели ты пошел на это из-за тридцати иудиных сребреников, растоптал все, что дорого твоему отцу?
Джерард, по-прежнему сидевший на полу, пронзил Хелен разъяренным взглядом.
— Подумаешь, несколько жалких планов расположения войск и судов, названия городов, где находились продовольственные склады! Ничего особенно важного. Ну и еще имена английских агентов. Что тут такого? Конечно, я нуждался в деньгах! Должен же я был содержать семью! Приходилось притворяться, что хочу ее, даже после того как от приданого ничего не осталось. Ах, если бы только она забеременела, я получил бы половину наследства, ты ведь сам обещал.
Боже, как ей хотелось добраться до его глотки!
— Хочешь сказать, что ребенок был тебе необходим, чтобы выманить у отца деньги?
— А какой куш! Десять тысяч фунтов!
Хелен молча смотрела на него, корчась от боли. Боли за ту невинную девушку, которой она была когда-то.
— Но за меня тоже дали десять тысяч фунтов. Ты промотал их за два месяца. И насколько бы хватило еще десяти? Мерзкий червяк! — Она уже подняла было ногу, чтобы пнуть его, но передумала. — Жаль, что твой отец не пришел ко мне, когда узнал о предательстве. Я помогла бы ему уничтожить тебя.
— У тебя ничего не вышло бы, — фыркнул Джерард. — Ты женщина. Никто не пустит женщину на борт.
— Ваш ум, — заметила Александра, — поражает меня.
Джерард гордо вскинул голову и выпятил грудь. Сэр Джон окинул Хелен взглядом, значения которого она не поняла. Неужели в его глазах мелькнуло восхищение? Быть не может!