Софии помог дядя, предложив довольно оригинальный и эффективный метод.

В домик у моря София пришла поздно вечером и, заметив привязанную недалеко лошадь лорда Дэвида и узнав таким образом, что гость уже пришел, вошла внутрь. Любовник встретил ее радостным салютом, проделанным налитым до краев стаканом ромового пунша. К счастью, лорд Дэвид не успел напиться, и это облегчило Софии ее задачу.

Он подошел к ней, хотел обнять, но она мягко отстранилась, держа руки перед собой.

— Нет, Дэвид, сначала мне необходимо поговорить с тобой.

— Поговорить? — удивленно переспросил он. — Странно это звучит. Какие могут быть еще разговоры?

— У меня есть для тебя новости. Ты должен знать правду. Я очень хорошо к тебе отношусь и не хочу больше тебя обманывать. Я не хочу причинить тебе ни малейшего вреда.

Лорд Дэвид залпом допил ром и спросил:

— А в чем дело? О чем ты тут толкуешь, София?

— У меня сифилис.

Лорд Дэвид побледнел и отшатнулся от девушки в сторону.

— Нет!

— Это правда, Дэвид, — сказала София тихим, печальным голосом. — У меня нет никаких сомнений. Я больна.

— Но, черт возьми, не от меня же ты подхватила эту проклятую болезнь!

— О, конечно, нет! Если бы виновником был ты, зачем мне, спрашивается, предупреждать тебя?

— О Господи, — простонал лорд Дэвид, — а вдруг я тоже заразился? Какой ужас!

— Мне кажется очень маловероятным, что зараза успела передаться тебе. Не стоит так переживать. — София помолчала. — Нам следует прекратить интимные отношения. Думаю, ты со мной согласишься.

Лорд Дэвид, словно затравленный зверь, озирался вокруг, чувствуя, что попал в западню, и желая поскорее убраться из этого страшного места, где он провел не менее дюжины ночей за последние два месяца. Он посмотрел на свою любовницу, фрагменты жарких любовных сцен беспорядочной чередой пронеслись у него в мозгу, но он тут же откинул эти мысли прочь. Боже, Иисусе Христе, это ж надо! Сифилис!

— Софи, я должен идти. Мне очень жаль. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Дэвид. Не беспокойся, у тебя все будет в порядке.

София молча наблюдала, как лорд Дэвид, торопясь, схватил шляпу, нахлобучил ее кое-как и опрометью бросился из домика, а секунду спустя до слуха девушки донесся удаляющийся стук копыт. Да, дядюшка Тео оказался прав, совершенно прав. София хотела также знать, так ли он прав по поводу реакции Дэвида, когда бедняга придет в себя, и надеялась, что чутье и жизненный опыт Теодора Берджеса на этот раз ее не подведут.

Позже между дядей и племянницей произошел следующий разговор.

— Он никому не обмолвился ни словечком. Нам не о чем беспокоиться. Я был уверен в том, что он никому ничего не скажет, побоится выглядеть смешным. Когда до него дойдет, что сия чаша его миновала, он будет посматривать на других, улыбаться и желать им самого худшего. Такое поведение в его характере.

— Да, такой он человек, — согласилась София. Ночью, лежа в кровати, София думала о том, как Райдер Шербрук прореагировал бы на подобное заявление с ее стороны. Наверняка начал бы исследовать ее лицо в поисках следов болезни и не ограничился бы лицом, а осмотрел бы тщательно ее всю, дюйм за дюймом.

Ох уж этот несносный Райдер Шербрук, что же мне с ним делать, Господи?

Глава 4

На следующее утро Эмиль, встретив Райдера после его прогулки по Монтего-Бей, сообщил ему последнюю новость: лорд Дэвид Локридж получил отставку. Он больше не является любовником Софии Стэнтон-Гревиль.

— Вот это да! — удивленно воскликнул Райдер. — Быстро же она с ним расправилась. Просто потрясающе. А что так? Вы же мне сами говорили, что видели его в домике пару дней назад.

Эмиль усмехнулся, подвинул себе кресло и уселся.

— А вдруг она делает это ради вас, Райдер? Очищает вам путь, так сказать. Как вы находите эту мысль?

Райдер задумался и долго не отвечал.

— Сначала, — сказал он наконец, — именно это и приходит в голову. Но, я уверен, причина здесь кроется в другом; если эта девушка так себя ведет, значит, на то у нее имеются серьезные причины. Она неглупа, у нее есть много недостатков, но умом ее Создатель не обделил.

— Да бросьте, Райдер, зачем вы усложняете? Она, наверное, спит и видит, как бы заманить вас к себе в постель. Почему вы не принимаете в расчет такую простую вещь, как женское тщеславие? Скорее всего, вы ей понравились и она не прочь пополнить вами свою коллекцию. Все очень просто.

— Наша многоуважаемая София Стэнтон-Гревиль особа не простая и уж тем более не бесхитростная. Я, разумеется, знаю, что нравлюсь женщинам и всегда имею успех у слабого пола, но в данной ситуации моя мужская привлекательность не может служить причиной странного поведения юной леди. Я буду считать себя дураком, если не приму в расчет ум и характер этой девушки, для которой внешность мужчины не имеет решающего значения. Нет, Эмиль, думаю, что вы ошибаетесь. Даже если София и желает видеть меня в числе своих любовников, то на это есть причина посерьезнее, чем моя красота и обаяние.

— Хорошо, но зачем ей было нужно избавляться от лорда Дэвида?

— Вполне вероятно, — задумчиво произнес Райдер, поглаживая своими тонкими длинными пальцами подбородок, — это произошло потому, что лорд Дэвид ей больше не нужен. Он уже выполнил какую-то свою, неизвестную нам миссию, и теперь его выбросили за ненадобностью.

Райдер, хотя и рассуждал уверенным тоном, далеко не был так уверен в своих словах, как хотел показать это Эмилю. Он отлично помнил свое заявление о том, что если и станет любовником Софии, то соперников не потерпит. А что, если она выполняет-таки его требование? Хотя… нет. Райдер решил не поддаваться соблазну и не придерживаться точки зрения, высказанной Эмилем.

— Но что конкретно вы имеете в виду, Райдер?

— Я имею в виду то, что в своих поступках люди руководствуются определенными целями. Если мисс София устраняет с дороги лорда Дэвида, то она делает это, преследуя некую цель. Понимаете? А если сравнить лорда Дэвида с остальными двумя, то у него гораздо больше шансов завоевать благосклонность женщины. Учтите, что он молод, хорош собой, строен, куда уж Оливеру Сассону и Чарльзу Грэммонду тягаться с ним? Однако именно его выставляют вон, и такой выбор не случаен, Эмиль.

— Лорд Дэвид трезвонит на каждом углу, что его возлюбленная ему надоела, но никто, конечно, ему не верит.

— Это понятно. Кто же поверит?

— А по пути домой я заехал на плантацию Чарльза Грэммонда и узнал одну интересную новость, правда, это произошло не раньше, чем его властная гренадерша-жена оставила нас одних за стаканом рома. Слух о том, что Грэммонд должен большую сумму денег лорду Дэвиду, верен. Мой отец, кстати, не рассказывал вам о том, что Дэвид Локридж никогда не проигрывает в карты? Ему потрясающе везет.