Ответ последовал незамедлительно:
— Думаю, что да, капитан.
Леди Люсия подумала, как долго ненавистным кружевам предстоит валяться в дальнем углу, и даже зажмурилась от удовольствия. Да и Хукхэму придется на некоторое время лишиться одного из самых лучших покупателей.
Ужин начался в молчании, которое после морковного супа и палтуса под креветочным соусом нарушил Рафаэль:
— Полагаю, мадам, Виктория вам все рассказала? От неожиданности Виктория едва не подавилась супом.
— Почему вы так уверены, капитан? — заинтересовалась леди Люсия.
— Видите ли, мадам, ваше вино просто восхитительно. Так вот, вы не производите впечатления человека, который стал бы мириться с неизвестностью и довольствоваться только половиной правды. А Виктория ничего не скрывает от людей, сумевших завоевать ее доверие. По всему видно, что вам это удалось.
— Да, вы правы, и я уже наметила план действий. Первым делом вы должны повидаться с ее поверенным. Как, моя дорогая, его зовут?
— Мистер Эбенер Вестовер. Но, мадам, — запротестовала Виктория, — я сама хочу пойти к нему.
В этом вопросе ее собеседники проявили удивительное единодушие, и два голоса прозвучали одновременно:
— Нет!
— Я не ребенок! — возмутилась Виктория. — И не надо обращаться со мной как с неразумным младенцем.
— Помолчите, дитя мое и спокойно послушайте. Конечно, я могла бы сходить с вами в эту контору, но стратегически будет правильнее, если вместо вас пойдет капитан Карстерс.
— Вы совершенно правы, мадам. — Глаза Рафаэля сверкали от едва сдерживаемого смеха. Поразительно, как быстро старуха уловила положение дел. Удивительно проницательна, этого у нее не отнимешь.
— Но…
— Виктория, — терпеливо начал Рафаэль, но тут же замолчал, потому что подали следующую смену блюд: тушеные почки, жареное седло барашка, отварную индейку, ветчину, картофель и что-то еще, показавшееся Рафаэлю пирожками с мясом.
— Боже мой, — вздохнул он, — по-моему, я наконец в точности понял, что такое нирвана.
— Диди, скажи повару, что капитан доволен.
— Конечно, ваша милость.
Покончив с бараниной, Рафаэль снова заговорил на интересующую всех присутствующих тему:
— Понимаете, я совершенно уверен, что Дамьен не станет спокойно сидеть в Корнуолле и ждать. Обнаружив пропажу двадцати фунтов, он, разумеется, сразу же поймет, что вы прочитали письмо.
— Он со всех ног рванет в Лондон, моя дорогая, особенно если на его совести какие-то махинации с вашим наследством. Капитан прав, — согласилась леди Люсия.
Виктория побелела как полотно.
— Ну, дитя, не стоит так волноваться. Со мной вы в безопасности. Жаль, что вы так молоды, но тут уж ничего не поделаешь. Со временем от этого недостатка все избавляются.
— Думаю, мадам, что даже если бы ей уже исполнился двадцать один год, все равно проблемы бы остались. Мы же до сих пор не знаем условий завещания.
— Вы кругом правы, мой мальчик. Эй, Диди, принесите-ка нам того испанского портвейна, который заложили в подвалы двадцать лет назад. Мне кажется, его уже пора пить. Даже не сомневайтесь, капитан, сегодня дамы вас не оставят. Я пила портвейн еще с отцом, и мне это очень нравилось. Сдается мне, что мужчины установили этот порядок, по которому дамам неудобно пить портвейн, только для того, чтобы им самим больше досталось.
— Мадам, вы раните меня в самое сердце.
— Ваша милость, — сказал подошедший Диди, — кажется, у меня случайно завалялась в буфетной одна бутылка. Сейчас принесу.
— Диди, ты прелесть!
— У ее милости лучшие винные подвалы в Лондоне, — пояснил Диди, обращаясь к Рафаэлю. — У вас еще будет время познакомиться с этим вопросом поближе.
— Интересно, — задумчиво проговорила Люсия, глядя вслед Диди, — когда мы с ним станем похожи друг на друга? Ведь говорят, что если два человека долго живут вместе, они не только начинают напоминать друг друга внешне, но даже, вот ужас-то, думают одинаково.
— Значит, вы должны быть похожи на Флэша, Рафаэль? — вмешалась Виктория.
— Не дерзите, Виктория!
— Флэш? А это еще кто, хотела бы я знать?
— Мой слуга, — спокойно ответил Рафаэль.
— И бывший карманник, — хихикнула Виктория.
— Вижу, с вами мне не придется скучать. А вот и портвейн. Моя дорогая, вы обязательно должны немножко попробовать тоже.
Рафаэль решил не высказывать своего мнения вслух, но не смог скрыть недовольную гримасу, видя, как Диди щедро наливает искрящееся вино в стакан Виктории. Не улучшило его настроения и то, что в ее стакан сразу же была добавлена вода.
«Он следит за ней глазами ревнивого мужа», — с удовольствием отметила Люсия. Предстоящие дни казались ей сплошной чередой приятных событий. Это будет намного интереснее, чем готические новеллы. Вскоре после чая Рафаэль откланялся.
— К сожалению, я не смогу посетить вашего поверенного завтра, — сказал он Виктории перед уходом. — Я вам говорил, что у меня дела в Лондоне, и я не в состоянии их отложить.
— А что вы должны сделать такое срочное?
— Виктория, вы задаете слишком много вопросов.
— Не волнуйтесь, капитан, — вмешалась леди Люсия, — завтра с Викторией все будет в полном порядке. Я отведу ее в магазин и к портнихе, а вечером мы ждем вас к ужину, мой мальчик.
— Отлично, тогда я пожелаю вам спокойной ночи. Мадам, примите мою искреннюю благодарность за помощь.
— Вы можете рассчитывать на меня, мой мальчик, во всех делах.
— Вы пугаете меня, — улыбнулся Рафаэль.
— Я провожу вас, Рафаэль, — заявила Виктория, все еще не отказавшись от желания выяснить, чем собирается заниматься Рафаэль.
— Нет, Виктория, — сухо предупредил он ее дальнейшие попытки, — у вас ничего не получится, занимайтесь своими платьями.
— Но я не хочу!
— Я вижу, но тем не менее…
— А откуда у вас такой шикарный вечерний костюм? Ведь его определенно не было в вашем маленьком саквояже.
— Диди — кладезь информации. — Он легонько тронул пальцем бархатную щечку девушки. — Будьте спокойны, Виктория, все образуется.
Девушка доверчиво потерлась щекой о его теплую ладонь.
— Вы так добры ко мне.
Почувствовав, что еще немного и его самообладанию придет конец, Рафаэль пожелал ей спокойной ночи и быстро ушел.
Стоя у закрытой двери, Виктория с грустью размышляла, что могло его опять рассердить. Она даже не заметила тихо подошедшего сзади Диди.
Мягко улыбнувшись и учтиво поклонившись девушке, старый и умудренный опытом дворецкий пою произнес: