«Побрякушки Билли». Девушка вздрогнула, вспомнив приятелей-негодяев, Монка и Боя. Даже если повезет и она отыщет драгоценности, продаст их и покинет Англию, кто может поручиться, что ее оставят в покое? Они будут продолжать преследование, пока не найдут ее.
Лили устало прислонилась к стволу дуба, признав свое поражение. Именно такой ее увидел Найт. Она выглядела смирившейся, побежденной, плечи опущены, роскошные волосы разметались по плечам. Старое платье из грязно-коричневой шерсти и тяжелая шаль подходили скорее для судомойки. Найт почувствовал, как глубоко в душе что-то шевельнулось.
Презрение.
Он ощущал презрение к себе, пока, не вздохнув несколько раз как можно глубже, не увидел вещи в истинном свете. Да, красивая, очень красивая молодая женщина стоит дерева, погруженная в глубокую задумчивость и, скорее всего, изобретающая очередной план, как поумнее перехитрить его.
Распутница.
Лили действительно думала о нем. Снова. Она вовсе не хотела этого, она желала, чтобы Найт исчез, пропал, забылся, сгинул. Но этому не суждено случиться. Она все еще чувствовала прикосновение его губ, рук, жаркой мужской плоти, вздрагивающей, когда она дотрагивалась до нее…
— Лили.
Девушка застонала: ну вот, теперь она слышит его голос. Это уж слишком!
Она расправила плечи и, отвернувшись, зашагала прочь.
— Лили! Подождите! — в замешательстве окликнул Найт.
«О нет! Этого просто не может быть?» Лили оглянулась, увидела шагающего к ней Найта и бросилась бежать, что было сил.
— Остановитесь, черт возьми!
Найту не потребовалось много времени, чтобы догнать ее. Его ноги были гораздо длиннее, сильнее, да к тому же не мешали нижние юбки. Он схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Лили отвела свободную руку, замахнулась, но он вовремя успел перехватить се запястье в трех дюймах от собственной челюсти.
Девушка не издала ни звука, не сказала ничего, просто смотрела суженными глазами, тяжело и часто дыша.
— Ты больше не ударишь меня. Лили. Не позволю! — Он перехватил оба запястья одной рукой и сильно сжал, стараясь не глядеть на высокую, нервно вздымавшуюся грудь. — Почему ты убегала от меня?
Дурацкий вопрос! Господи, ну и глупец же он, чертов безмозглый болван! Нельзя, ни за что нельзя позволить ей подметить в нем слабость! Она мгновенно этим воспользуется. Он не допустит, чтобы подобная женщина взяла над ним верх!
Она взглянула ему прямо в глаза бесстрастно, без всякого выражения, не выказывая никаких эмоций, и спокойно произнесла:
— Вы унизили меня. Я не выношу вас. И не хочу больше видеть. Никогда больше не прикасайтесь ко мне.
— Какая жалость, — заметил он, еще крепче сжимая ее запястья. — Я здесь, и вы смотрите на меня, и я касаюсь вас, правда, не там, где хотелось бы, и, несомненно, не в том месте, где бы вам это понравилось больше всего, но все же касаюсь.
Лили задохнулась и попыталась вырваться, но пальцы Найта никак не хотели разжиматься. Поэтому она просто выпрямилась и замерла, глядя на свои руки и на удерживающие их оковы. — Конечно, вы знали, что я приеду. Это мой дом. — Он немного помедлил, вглядываясь в озерцо. — Дервин Уинтроп восемьдесят лет назад расширил и очистил маленький вонючий прудик, превратив его в это милое озеро. Впечатляющее зрелище. Как вы считаете? Не хотите отвечать? Ну что ж, по-моему, оно действительно очень живописное и Красивое, особенно весной и летом. — Найт снова замолчал, ожидая, что Лили скажет что-нибудь, даст понять, что слышала. В ответ — ни звука. — Я только хотел узнать, будете ли вы еще здесь, когда наступит весна. Я почти ожидал, что вы отыщете драгоценности и исчезнете к тому времени, как я здесь появлюсь.
— Я не нашла их.
Ничего плохого, если он узнает правду.
— Где вы искали?
— В Царице Екатерине.
Ничего страшного, если он узнает и о кукле.
Найт открыл рот от удивления:
— Превосходный тайник! Лора Бет ее из рук не выпускает. Значит, не повезло?
— Нет.
— Послушайте меня. Лили. Если мы найдем драгоценности, да-да, именно МЫ, их необходимо вернуть. Это собственность Билли, кем бы он там ни был, черт возьми, но я постараюсь узнать его настоящее имя. Не собираюсь становиться преступником и грабителем.
Лили подняла глаза. Ее голос и лицо были одинаково холодны.
— А мне все равно. Лучше быть преступницей, чем бедной родственницей.
— Родственницей? — Темная бровь взметнулась вверх на добрый дюйм. — Вы мне вовсе не родственница, Лили, — медленно произнес он, глядя ей в глаза. — Вы не родная мать детям и не состоите в родстве со мной.
По крайней мере, еще не состоит.
Эта неизвестно откуда взявшаяся испрошенная мысль заставила его охнуть и выругаться.
Лили издала горлом какой-то странный звук и снова попыталась освободиться, но не тут-то было.
— Нет, я не собираюсь преследовать вас и ничего не сделаю, не вырывайтесь.
Лили снова замерла, ожидая, что будет дальше. Внешне она казалась очень спокойной.
Ему хотелось раздразнить ее, заставить выйти из себя, Найт понимал, что поступает так глупо и упрямо из чистого каприза, но ничего не мог с собой поделать.
Господи, подумать только, в какой хаос превратилась его жизнь с тех пор, как появилась Лили, а ведь прошло совсем немного времени.
— Вижу, на этот раз вы не собираетесь ничего отрицать. Вы ведь не мать Лоры Бет, правда? — Он видел в этих серых глазах сомнение и колебания. Лили явно решала, солгать или нет. — Говорите правду, черт возьми!
— Нет, — прошептала она. — Я не та женщина, которая ее родила, но все-таки именно Я ее мать.
Он должен был знать, что следует держаться начеку, но был настолько погружен в собственные мысли, настолько увлечен эротическими картинами, проплывающими перед глазами, что потерял бдительность и опомнился, только когда Лили быстро И очень сильно лягнула его в голень. Найт от неожиданности выпустил ее и, задохнувшись от боли, запрыгал на одной ноге.
Лили мгновенно повернулась и, едва касаясь земли, полетела к дому. На этот раз Найт не побежал за ней, боясь, что, если догонит, не удержится и задаст ей трепку. Давно заслуженную. Или… или начнет целовать, пока оба не обезумеют. Нет, он найдет в себе силы выждать. Найт возвратился в особняк. Он еще даже не успел зайти в дом, поскольку, приехав, сразу отправился на поиски Лили. Один из конюхов видел, куда она шла, и рассказал Найту.
Тромбин, казалось, вовсе не удивился появлению хозяина, только поклонился так низко, как позволяли возраст и ревматизм, одарив виконта сияющей улыбкой. Найт заметил, что во рту дворецкого осталось еще меньше зубов, чем в его прошлый приезд, и печально вздохнул. Подумать только, Тромбин знал его с самого рождения!