«Вряд ли это совпадение», — подумал Алек, заметив, что, как только Джинни исчезла внизу, Босс Лем немедленно спустился со своего ужасно неудобного насеста, словно не мог дождаться, пока застанет Алека одного.
— Мачты отличные, — заверил он, посылая за борт струю табачной жвачки. — Америка поставляет лучший лес во всем мире, как известно, да и мачты тоже.
— Я слыхал, что вы выдерживаете дерево в грязной, застойной воде, чтобы в нем не заводились черви и жучки.
— Совершенно верно. Эти черви просто отравляют нам существование. Вы, конечно, знаете, что мы покрываем все дубовые доски смолой, потом слоем войлока и тонкой облицовкой из белой сосны. А корпус ниже ватерлинии обит медью. Это прекрасно предохраняет от проклятых древоточцев, благодарение Господу.
— Действительно.
— Это, конечно, не мое дело, сэр, но я все-таки не могу не беспокоиться о том, что будет с верфью. Джеймс Пакетов — мой друг, и его дочь — тоже.
— Да, Джинни мне говорила. Один из немногих мужчин, который готов работать с ней и на нее.
Босс Лем, очень тощий индивидуум средних лет, казалось, сосредоточенно жует табак, одновременно размышляя над сказанным.
— Да, девочка смышленая, палец в рот не клади. Попробуй только подойти к ней с неисправной помпой, или якорем, или снастью какой, она на все ответ найдет. Только вот беда, не может она быть грубой да орать, словом… как мужчина… резкой… вы меня понимаете. А даже если и могла бы, ее никогда не примут. И она вечно переживает из-за оскорблений и ругательств, а можете прозакладывать все свои английские гинеи, что она лишь это и получает от мужчин. Не только от всех известных граждан в Балтиморе, но и от многих рабочих. Смотрят на нее так, словно она должна немедленно лечь перед ними на спину и расставить ноги. Просто от злости лопаются, когда она отдает им приказы. Сам-то я особой разницы не вижу. Другое дело, если бы у нее мозгов не было!
— Значит, по-вашему, это не очень-то справедливо, не так ли?
Алек, пораженный собственными словами, поспешно захлопнул рот.
— Нет. Совсем несправедливо, но ведь так устроен свет, что поделаешь? Бедная девочка. Так вы собираетесь купить верфь? И управлять работой?
— Думаю, мы придем к соглашению. Судоверфь Пакстона будет существовать. Сейчас ведутся переговоры.
— Все же мне жаль девочку. — Босс Лем выплюнул очередную порцию жвачки: — Она не создана для того, чтобы с утра до вечера вылизывать дом какого-нибудь мужчины. Просто не представляю ее в гостиной, разливающей чай для всех этих дамочек-сплетниц.
— Отец не воспитал ее как надо, — заметил Алек и, поскольку Босс никак не отреагировал на это замечание, продолжал: — Вы и в самом деле считаете, что никто не купит «Пегас», потому что его построила Джинни?
— В самую точку, сэр. Как только старый негодяй Бойн-тон разорился, по городу разнеслось, что Джеймс выпустил вожжи из рук и теперь всем заправляет крошка Джинни. Даже сейчас все вы, джентльмены, сидите в своих клубах, курите сигары и издеваетесь над ней, глупой девчонкой в мужских штанах. Не сомневаюсь, они так ее и называют. А их женушки только подливают масла в огонь, ревнивые бестии. Все, на что они годны, — выстреливать детей, одного за другим, да молоть языками насчет проклятых тряпок.
— Я рад, что они рожают детей, — вздохнул Алек, думая о Холли. — Иначе мир бы скоро опустел.
— Да, конечно, но вы понимаете, что я имею в виду.
— Кажется, это называется действовать во вред самому себе. Клипер превосходно задуман и построен. Кому какое дело, хотя бы его и тролль сделал?
— Верно, но на деле получается совсем иначе. Всякий рад задрать нос и плевать на тех, кто ниже тебя, а эти модные джентльмены нашли над кем измываться — над бедной девочкой.
— Да, вы, по-видимому, правы. Не волнуйтесь, Босс, ничего плохого не случится, клянусь.
Алек не позволил самому себе сомневаться в принятом решении. Он сделает все, чтобы верфь Пакстонов продолжала работать, и работать успешно. Алек еще не был уверен, как добьется этого, как и в том, что делать с Джинни. Как несправедливо, что над Джинни смеются и издеваются. Она не заслужила презрения!
Алек задумчиво нахмурился. Лем верно сказал, в этом мире вообще мало справедливого. Какое ему дело до того, что в длинной цепи несправедливостей и обид случилась еще одна? Он ведь не рыцарь — защитник обиженных и угнетенных, поскольку сам не совсем понимал, что в этой истории хорошо и что плохо.
Он ожидал на палубе, внимательно изучая установку такелажа. Мачты были высокими и стройными, но стояли не так прямо, как на других судах, наклон был гораздо большим, чем даже на других клиперах, виденных Алеком. Кроме того, корпус корабля был резко изогнут в отличие от баркентины, дно которой, почти плоское, плавно переходило в прямые борта. Да, балтиморский клипер достоин восхищения и с каждым днем нравится Алеку все больше. Он подумал о десятках ярдов парусины, которые сейчас сшивают в парусной мастерской, и о десятках ярдов, уже прикрепленных к снастям. На «Пегасе» будет гораздо больше парусов, чем на баркентине, судне, длиннее клипера на добрую треть, и в то же время оттяжек совсем мало. Ничто не замедлит его скорости, и ветер понесет его по волнам как пушинку. В отличие от баркентины палуба, широкая, голая, находящаяся почти над ватерлинией, ничем не загромождена. По-видимому, в шторм волны будут ее захлестывать. Но тем не менее главное здесь — скорость. Великолепная конструкция, ничего не скажешь.
Алек очнулся от раздумий, только услыхав крик дочери:
— Папа, папа! В парусной мастерской так чудесно и прохладно, и все джентльмены рассказывают разные истории. Они работают тори…
— Треугольными, — смеясь, поправила Джинни.
— Да, шьют паруса треугольными иглами, и еще у них пальмы.
— Пальмы [5] ? Ты принесла мне кокос, хрюшка?
— Это не деревья, папа. Это куски кожи, которые надевают на ладонь, чтобы защититься от острых игл.
— Прекрасная идея, — согласился Алек, взъерошив волосы дочери, и поблагодарил Джейка за заботу о девочке.
— Смышленая малышка, — заметил Джейк. — Ужасно смышленая. Пугает меня до смерти.
— Значит, не в папу пошла, — пробормотала Джинни себе под нос, но так, чтобы Алек услышал. Он не ответил ни слова, но смотрел на Джинни. Она ответила вызывающим взглядом. Наконец он пожал плечами, попрощался и подхватил Холли на руки.
— Куда мы идем, папа?
— Назад в «Фаунтин инн», уютно пообедаем с миссис Суиндел. Мне кажется, мистер Барни, владелец гостиницы, влюблен в тебя. Без меня он может легко обойтись.
— О папа, миссис Суиндел ненавидит все, что подают в гостинице. Она скажет, что карп по вкусу похож на гнилую репу…