К ужину прибыл лорд Киппер, что происходило почти каждый вечер, с тех пор как у него с Либби начался роман. В конце ужина, который по-прежнему был не слишком хорош, хотя кухарка клялась, что свято следовала рецепту Мэри Роуз, готовя баранину, тушенную с тимьяном, Томас поднялся и постучал вилкой по бокалу. Все затихли.
— Уильям, — обратился он к младшему брату, — сейчас ты выглядишь не таким умирающим, как сегодня утром.
При звуках благожелательного голоса брата глаза Уильяма загорелись надеждой.
— Да, я вполне пришел в себя, Томас.
— А скоро тебе станет еще лучше. Как всякому счастливо женатому человеку. В следующее воскресенье ты обвенчаешься с Дженни Макграфф прямо в замке. И жить, разумеется, тоже будете здесь. Я дам Дженни приданое.
Либби с удивительным проворством вскочила, едва не перевернув стул.
— Ты не можешь так поступить, Томас! Что за вздор! Какая то идиотка забеременела, и что тут такого? Обычное дело! Дай Тедди Макграффу пару фунтов, и он уберется.
— Томас, Либби права, — вмешалась Мэдлин. — Это не лучший способ решить проблему. Макграффы — никто. Жалкие ничтожества. Посуди сам: Тедди — всего лишь торговец! О, погодите… быть не может! Либби, тебе предстоит стать бабушкой! Ах, какой ужас, какой ужас!
— Не буду я чертовой бабушкой! И не признаю этого ребенка! Вообще неизвестно, кто его отец! Она завлекла его, соблазнила! Он еще сам мальчик, в таком возрасте не становятся отцами!
Томас громко рассмеялся и обратил взор на бледного как полотно Уильяма, судорожно сжимавшего ножку бокала.
— Из тебя выйдет прекрасная бабушка, тетя Либби. А Уильям — действительно отец ребенка. Венчание состоится в следующее воскресенье в Пендрагоне, или… пожалуйста, выслушай меня хорошенько, Уильям.
Уильям оторвал взгляд от вина, имевшего такой чудесный рубиновый цвет.
— Я слушаю, Томас.
— Ты женишься на Дженни Макграфф и станешь ей добрым мужем, а ребенку — хорошим отцом, по крайней мере, лучшим, чем был наш собственный, что, видит Бог, не так уж много. В противном случае ты никогда больше не переступишь порога Пендрагона. Кроме того, я выгоню тебя без пенни в кармане. Так что выбирай, Уильям. Решение за тобой. Что скажешь?
Уильям глянул на мать и снова опустил глаза. Поднял вилку, Повертел в руке и бессильно обмяк на стуле.
— Может, это не мое дитя, Томас, — жалостно заныл он. — А если Дженни спала со многими, и…
— Не мели чушь, Уильям. Дженни была девственна. Или пытаешься утверждать, что ты не оказался ее первым мужчиной?
— Девушки умеют притворяться. И каждый раз утверждают, будто невинны, чтобы завлечь молодых людей…
— Итак, Уильям, что ты решил? — неумолимо вопросил Томас. Днем он признался Мегги, что не понимает, чем может привлечь девушек такой слизняк, как его младший брат. Однако факт оставался фактом: девицы были без ума от Уильяма. Включая Дженни. Что же до ее отца, тот заранее потирал руки от удовольствия и улыбался улыбкой, не предвещавшей Уильяму ничего хорошего.
— Я позабочусь о том, чтобы парень вел себя как полагается, — пообещал он Томасу, и тот поверил ему. Хищно ухмыляясь, Тедди протянул Томасу руку, чтобы закрепить сделку, и на этом распрощался.
— Женитьбу, — промямлил Уильям. — Я выбираю женитьбу.
— И клянешься, что сделаешь все, чтобы стать порядочным мужем и любящим отцом?
— Клянусь.
— Прекрасно. Найлз, вы приедете на свадьбу Уильяма?
Лорд Киппер вскинул тонкую бровь, улыбнулся и поднял бокал.
— Это будет весьма радостным событием. За Уильяма, и… как ее зовут….
— Дженни Макграфф.
— За Уильяма и Дженни.
Все, кроме помрачневших Либби и Уильяма, дружно выпили.
— Ну вот, — сказал Томас два часа спустя, когда он и Мегги наконец были одни в Белой комнате, предварительно заперев двери. — До чего же тяжелый был день. Хорошо, что теперь я могу сосредоточиться на тебе. Я мечтал об этом с самого утра.
— Да, ты все сделал правильно. Миссис Блэк просто в восторге. Твоя мать посмеивается украдкой, потому что Либби станет бабушкой раньше, чем она, и к тому же приобретет невестку из простонародья… Правда? С самого утра?!
— Помнишь, как ты танцевала в коридоре и я едва не столкнулся с тобой? Да, с этого момента, когда я точно понял, о чем ты думаешь. Твои глаза сказали мне все, Мегги. Абсолютно все. Иди ко мне.
Мегги порхнула к нему, как на крыльях. Эта ночь стала повторением предыдущей. Только куда лучше. В этом она была уверена.
Мегги нежно улыбалась мужу, у которого не осталось сил даже головы поднять. А ее наполняли бодрость и энергия. И хотелось петь, возможно, спуститься вниз и спеть миссис Маллинс песенку о рыбном рагу Мэри Роуз.
— Может, устроить кошачьи бега, чтобы отпраздновать свадьбу? — прошептала она.
Томас подумал, что с Мегги жизнь никогда не станет скучной. Он поцеловал ее в висок, гадая, что несет им будущее. Больше таких ночей, гораздо, гораздо больше, и это все, чего он желал.
— Ты хотела бы поехать в Италию, Мегги?
— О да!
— Скоро, — пообещал он, прижавшись к ней, вдыхая ее неповторимый аромат. — Скоро. Я просто пытался угадать, что несет нам будущее.
— Много всего хорошего, надеюсь, — обронила она, целуя его подбородок. — Знаешь, Томас, когда я беру тебя в рот и ты…
Томас дернулся. Мужская плоть мгновенно вздыбилась: событие, которого, как он был твердо уверен, просто не могло случиться в следующие двенадцать часов. И на этот раз именно он, заглушая губами ее стоны, был готов петь от радости.
Мегги шла по тропинке, ведущей к скалам Пендрагона. Весело насвистывая, она помахивала палочкой, предназначенной Бруту. Время от времени она забрасывала палочку подальше, и Брут немедленно и с неувядающим энтузиазмом бросался в ту сторону и терпеливо приносил добычу хозяйке.
— Жаль, — вздохнула она, почесывая его за ушами, — что не бывает собачьих бегов. Можешь себе представить собачьи бега, Брут? Нет, ты только и умеешь, что вилять хвостиком и мчаться за палками! Твой мозг просто не приспособлен к бегам.
И она снова забросила палку подальше, Брут, один из псов Томаса, жизнерадостный терьер, по правде говоря, больше был похож на Клару, чем на Брута. Один раз палочка упала чересчур близко к обрыву. За несколько шагов до края Брут уселся, тихо подвывая. Дальше он идти отказывался.
— В чем дело? О, вижу. Боишься, что земля поползет и ты рухнешь вниз. И ты прав. Я слишком сильно размахиваюсь. Давай я достану палку и брошу ее в другую сторону.
Мегги нагнулась, чтобы поднять палку, и в этот момент мимо уха что-то прожужжало. Она обернулась, и снова раздался жужжащий звук. На этот раз невидимая пчела ужалила ее в плечо, сбросив со скалы.