— Мегги, кто этот человек?
— Я не видела его, Томас. Если бы он последовал за мной, я наверняка знала бы его. Но разве любой чужой человек не казался бы здесь белой вороной? Нет, это не может быть он.
— Она издевается надо мной! Я такого не потерплю!
— Простите, мэм, вы правы, — кивнула Мегги. — С моей стороны такое поведение недопустимо. Однако никакого мужчины нет.
— Да? А как насчет этого Стэнтон-Гревилла, который так хорошо играет в вист, хотя карта ему не идет, как и мне прошлой ночью?
— Нет, мэм. Это не Джереми. Он влюблен в свою жену.
Томас ощутил, как тает лед в сердце.
— Тетя Либби, — спросил он, — а как ты считаешь? Кто может покушаться на Мегги?
— Мэдлин, кто же еще? — злобно прошипела Либби. — Только она сама не знает, чего хочет. Ей не нравится уступать свое положение в доме такой девчонке, как Мегги, которая к тому же весела, молода и красива, и в то же время она хочет, чтобы у тебя был наследник. Вот она и разрывается от неопределенности, не в силах принять решение. Возможно, Мегги и жива-то потому, что Мэдлин никак не поймет, что ей все-таки нужно…
— Ах ты, ведьма! — завопила Мэдлин, вскакивая с кресла. — Подлая корова-доносчица! Немедленно убирайся из Пендрагона вместе со своим отродьем-убийцей! Мало того, что она назвала меня потаскухой и графоманкой, а теперь еще и это! Вон отсюда.
— Честно говоря, — вставила Либби, — я назвала тебя старой потаскухой.
— Все обернулось совсем не так, как я ожидал, — шепнул Томас жене, у которого от удивления брови полезли на лоб.
Тайсон Шербрук поднял идеально вылепленную руку и объявил своим глубоким, звучным голосом истинного служителя Божия, немедленно заставившим всех присутствующих замолчать и уставиться на него:
— Думаю, Томас, неплохо бы выслушать, что может сказать каждый по этому поводу. Наверняка это поможет нам разобраться, в чем причина всех несчастий. Лорд Киппер, ваше мнение. Почему мою дочь пытаются убить?
Лорд Киппер подошел к камину и оперся плечом на каминную доску. Костюм для верховой езды сидел на нем безупречно, черные сапоги сверкали так, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Выглядел он спокойным, как море на рассвете, и таким же красивым.
— Вероятно, — начал он, — кто-то ненавидит Томаса и желает ему зла. Но при этом знает, что, если покончит с Томасом, его изобличат и повесят. Поэтому и старается убить его жену с тем расчетом, что в ее смерти обвинят Томаса. Это наиболее правдоподобное предположение. А может, злоумышленник жаждет мести. Томас, хоть и очень молод, уже успел нажить врагов, как всякий целеустремленный, добившийся успеха в жизни человек. Я имею в виду его судоходную компанию.
— Томас, можешь ты вспомнить, кто из деловых партнеров, мог бы питать к тебе недобрые чувства? — спросил Тайсон. — Кто предпочел бы избавиться не от тебя, а от моей дочери, чтобы наказать или отомстить?
— Никто, — уверенно ответил Томас.
Тайсон повернулся к Уильяму, стоявшему как столб у дальней стены и очевидно желавшему остаться незамеченным.
— А вы, Уильям? Что думаете по этому поводу?
— Не знаю, сэр. Но мне кажется, это имеет какое-то отношение к исчезновению Дженни. Как вы считаете?
— Вполне возможно, — кивнул Тайсон, — поскольку все происходит почти одновременно.
— А что, если, — уже немного громче продолжал Уильям, взволнованно осматриваясь, — этот кто-то не хотел, чтобы Томас женился, и теперь пытается избавиться от Мегги? То же самое можно сказать и обо мне. Он не желал свадьбы и похитил Дженни. Но кому нужно, чтобы и я, и Томас остались холостыми?
— Хороший вопрос, — одобрил Томас, с уважением глядя на брата.
— Я согласна с Уильямом, — поддержала Мегги, чем крайне разозлила и Либби, и Мэдлин. — Кому-то надо, чтобы оба молодых человека остались холостыми. Но кому?
— Возможно, их матерям, — пробормотал Уильям, подчеркнуто отходя на несколько шагов от Либби. Как и следовало ожидать, поднялся крик, шум, началась свара, на пол летели чашки.
И снова вмешался Тайсон. Голосом, который можно было определить как смесь меда и железных опилок, он властно приказал:
— Довольно! Томас дал нам пищу для размышлений. Предлагаю хорошенько подумать, какой путь избрать. — Он немного помедлил, глянул на зятя и добавил: — Один из присутствующих, вне всякого сомнения, замешан в этом, а может, и является главным вдохновителем. Хотел бы я знать, кто именно.
Угрюмое бормотание было ему ответом.
Очень скоро после этого собравшиеся разошлись по своим комнатам.
Этой ночью у Мегги, как и предсказывал доктор Притчерт, разболелось плечо. Но несмотря на все уверения доктора, что тут нет ничего необычного, Томас встревожился. Ничем не выдавая своего волнения, он просто налил настойки опия в ячменную воду и подал ей. И не сошел с места, пока Мегги не осушила стакан. А потом лег рядом и держал жену в объятиях, пока та не заснула.
Было уже очень поздно. Темные тучи, летевшие по небу, то и дело заслоняли едва видный рожок полумесяца, посылавший в окно бледный свет. Томас проснулся оттого, что ему в рот сунули какую-то тряпку, и мгновенно сообразил, что это не сон. И даже попытался вскочить, готовый к драке. Но на голову обрушился тяжелый удар, и он снова упал на подушки. На этот раз тряпка накрыла не только рот, но и нос. Краем сознания он ощутил тошнотворно-сладкий запах, наполнивший сначала легкие, потом внутренности, и этот запах еще вернее, чем удар, посылал его все глубже и глубже в пропасть небытия, пока свет не померк окончательно.
Мегги остро сознавала тяжесть своего тела, весившего, казалось, больше, чем один из валунов на морском берегу. И понимала, что не сможет пошевелиться. Но уж очень хотелось… поэтому она умудрилась приподнять руку, застонала и открыла глаза.
Голова казалась пустой и легкой, во рту разлилась горечь. Сначала ей показалось, что она лежит в своей постели. Но нет, похоже, это не так.
Мегги зажмурилась, не желая больше ничего видеть, но любопытство взяло верх. Она снова застонала, подняла веки и уставилась в чье-то лицо. Сначала она не узнала этого человека. Потом поняла, кто перед ней.
— В последний раз я видела вас лежащим в кухне на полу, в рассыпанной муке, с головой, залитой кровью.
— Вижу, вы сообразительны, ваше сиятельство. Да, грейкеры приходили за мной, помните?
— Вы Бернард Лич из «Петли висельника» в Сент-Агнес-Хед.
— Хорошая у вас память, ничего не скажешь. Вот и я помню, до чего же смазливенькой вы были в тот день, вся такая свежая и невинная. Кажись, вы только накануне обвенчались?
— Мы собирались остановиться в вашей гостинице, но она оказалась пуста. Только в передней комнате горела свеча. Томас и я обнаружили вашу жену на чердаке мертвой, повешенной. Больше в доме никого не было, кроме вас. Вы лежали на полу, без чувств. Позже вы утверждали, что это сделали грейкеры. На следующий день вы исчезли. Вместе с конюхом. Мы с Томасом поехали к сквайру Биллингсу, но так ничего и не обнаружили. Почему вы здесь? И где я?