– У меня неплохой вкус, мэм. Спасибо, что вы это заметили.
Не только Алекс, но и все присутствующие были окончательно сбиты с толку. Никто не смел заговорить, если не считать вдовы и Холли. Но тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался Дуглас, явно намеревавшийся спасти мисс Каррик. Алекс едва успела схватить мужа за рукав.
– Не двигайся, – прошептала она. – Поверить невозможно, но ты здесь не нужен.
Дуглас обернулся, увидел, как мать легонько гладит зеленый рукав мисс Каррик, и застыл с раскрытым ртом. Леди Лидия улыбнулась старшему сыну.
– Дорогой, пусть эта рыжеволосая девица разливает чай. По крайней мере теперь она знает, какой я предпочитаю.
– И тебе это нравится, матушка? Да что тут происходит?
Холли снова насторожилась. Плотно сжатые губы леди Лидии казались бескровной прямой линией. Выдержав паузу, она кивнула:
– Да, я умею ценить людей по достоинству. А вы, мисс Каррик? Решили выскочить за Джейсона? Мой бедный милый мальчик нуждается в хорошей, порядочной девушке, сильной девушке с железными нервами. Да, это, возможно, самое главное требование, которое я предъявляю к его будущей жене.
– Почему, мэм? Он настолько деликатен по натуре?
– О нет, дело вовсе не в этом. Итак, надеюсь, ваши нервы крепче каретного колеса?
– Да, мэм. Но в чем дело?
– Оба моих прекрасных внука, к величайшему сожалению, джентльмены до мозга костей. Жена Джейсона должна уметь уберечь мужа от всех потаскух, которые ему прохода не дают, намереваясь попользоваться его денежками.
Леди Лидия бросила взгляд в сторону Корри, глазевшей на нее с открытым ртом.
– Что это с тобой, Кориандр? Ты походишь на вытащенную на берег форель. Ужасно непривлекательно. И муж наверняка не захочет тебя видеть! Учти это, человек он брезгливый.
Корри поспешно захлопнула рот.
– Я многое могла бы рассказать о жене моего Джеймса, – продолжала леди Лидия, – но главное одно. Она крепче самой толстой дубовой ветки. Джеймс редко предпринимает что-то без ее совета. Знает, что она его защитит. Приучилась закрывать мужа собой, когда леди бросались к его ногам, чтобы привлечь внимание наследника графа Нортклиффа. Но Кориандр повторяет, что, кроме внимания, им нечего ожидать от него, да и то если это внимание уделено даме, пережившей пятидесятую весну.
– Бабушка, мисс Каррик вовсе не собирается за меня замуж. Мы едва знакомы, – смешался Джейсон.
– Всегда считала, что лучшие браки заключаются между людьми, которые едва знакомы, – отрезала вдова. – Взгляни на себя, дорогой мальчик: ни одна женщина в здравом уме не станет преследовать тебя. А вот бедный Джеймс…
Граф громко откашлялся. Вдова презрительно фыркнула.
Джейсон никак не мог понять, почему она еще не уничтожила Холли. Но поскольку чай еще не пили, у бабки вполне хватит времени передумать и решить, что Холли – такая же мерзкая шлюха, как невестка и Корри.
– Но почему же ты так грязен, мальчик мой, если не гонялся за ней по всему саду?
– И она успела поймать меня и забросать грязью?
– Совершенно верно.
– Мне очень жаль, бабушка. Ты же знаешь, я купил Лайонз-Гейт и работал там сегодня. Просто не было времени переодеться. Извини меня.
– Работал? Как простолюдин?
– Да, мэм.
Леди Лидия приняла чашку чаю из рук невестки. Дуглас незаметно наблюдал за матерью. Та несколько раз качнула чашку, отчаянно желая выразить недовольство чаем и пирожными. Но она знала, что в этом случае ее больше не пригласят, пока сама потаскушка не согласится принять свекровь, а к тому времени она уже успеет сойти в могилу.
Холлис обходил присутствующих с красивым большим подносом, наполненным булочками, лимонными пирожными, крохотными кексами с кунжутом и маленькими сандвичами с ветчиной и огурцами, нарезанными в виде самых причудливых фигур.
Мисс Каррик поставила чашку и тарелку с двумя лимонными пирожными на пол, явно намереваясь по-прежнему сидеть у ног леди Лидии. Джейсону очень хотелось предупредить ее, но он молчал.
Ничего, погоди, пока она не решит, что твои волосы чересчур вызывающие, взгляд хитрый, а фигура отвратительная!
Вдова пригубила чай, слегка поморщилась и объявила:
– Какими бы ни были недостатки Кориандр – а их миллионы и миллионы, – она подарила Джеймсу двух изумительных мальчиков, точную копию его прелестной тети Мелисанды, которой следовало бы выйти за…
Дуглас снова откашлялся, дождался, пока мать сунула в рот пирожное и принялась энергично жевать, и воскликнул:
– Джейсон, у тебя довольный вид! Расскажи, как идут дела в Лайонз-Гейт.
Джейсон выпрямился, зажал руки между коленями и мгновенно забыл, что он грязен, что от него несет потом, что Холли будет жить с ним, и что отныне она владеет половиной Лайонз-Гейт.
– О да. Бабушка, приезжай поскорее и скажи, что ты думаешь о моем доме. Размер конюшен просто идеален, и, как только мы их вычистим и покрасим, все увидят превосходную работу плотников.
Он продолжал говорить. Все улыбались, кивали, задавали вопросы, словно в комнате не существовало никого, кроме Джейсона.
Холли досадливо поджала губы. Ни слова о ней!
Впрочем, она быстро поняла, что присутствующие не желали шокировать вдову. Кроме того, Джейсон только что вернулся домой после долгого отсутствия. Может, они боятся, что он снова уедет и на этот раз навсегда? Не хотят ранить его нежные чувства?
Когда Джейсон наконец угомонился, и, глупо улыбаясь, обвел глазами собравшихся, Холли тихо заметила вдове:
– Может, мы посетим Ллйонз-Геит вместе?
Старуха медленно жевала сандвич с ветчиной в форме одного из дубов, росших под окном гостиной.
– Что же, я с удовольствием, – кивнула она, погладив Холли по руке.
Холли доела лимонное пирожное.
– Поедем в начале следующей недели, – усмехнулась она. – Знаете, впервые увидев Холлиса, я спросила, уж не Моисей ли он.
– Моисей? Этот тощий старикашка? Впрочем, он действительно похож на древнего пророка. Помню то время, когда он был настолько силен, что мог догнать Джеймса и Джейсона, сгрести их в охапку и оттащить к наставнику. Им тогда было по десять лет. Что Холлис вам наплел?
Губы Холли дрогнули.
– Сказал, что он не Моисей, а сам Господь Бог.
Старушка рассмеялась, и ее смех звучал так, словно кто-то сыпал в металлическую миску ржавые гвозди.
– Это правда, старик?
Холлис, поливавший сливками булочку Корри, положил ложечку, поднял голову и улыбнулся вдове:
– Разумеется, мадам.
Пять дней спустя за завтраком Алекс объявила: