Эпизод с Тори был единственной стычкой, нарушившей тишину утра. Дерек сидел на занятиях и игнорировал меня. Перед обедом он ушел на терапию к доктору Джилл. Он вышел как раз, когда я ждала в коридоре, когда освободят ванную. Ее занял Саймон, он всегда так поступал перед едой. Я никогда не знала, что парень может так добросовестно мыть руки перед приемом пищи.
Я как раз думала о том, не побежать ли мне наверх, в ванную девочек, когда дверь в кабинет доктора Джилл открылась, и появилась темная фигура Дерека. Я взяла себя в руки. Он вышел из комнаты и посмотрел на меня. Мое сердце колотилось столь сильно, что я была уверена, что он слышит его звук; столь же уверенная, что его только что отчитали. Наши глаза встретились. Он кивнул, проворчал что-то похожее на "привет" и собрался пронестись мимо меня, но дверь в ванную открылась.
С опущенной головой вышел Саймон. Он увидел меня и запихнул что-то в задний карман.
– Упс! Чувствую, из-за меня опять образовалась очередь в ванную.
– Одна Хлоя, – Дерек открыл для меня дверь. Он совсем не выглядел сердитым. Даже любезнее, чем обычно. Моя тетя, должно быть, успешно со всем разобралась. Я должна была понимать, что она сможет.
Я вошла внутрь, и Саймон сказал Дереку:
– Эй, сейчас будет ленч.
– Начинай без меня. Я должен кое-что забрать из нашей комнаты.
Пауза. Затем "Постой", и Саймон пошел за Дереком вверх по лестнице.
* * *
После ленча была моя очередь выносить мусор. Жизненный опыт, продолжала я говорить себе, катя тележку в сарай и отбиваясь от жужжащих мух, подлетающих слишком близко. Все это жизненный опыт. Никогда не знаешь, когда мне сможет понадобиться решающая сцена с главным героем, выбрасывающим мусор.
Мой смех разлетелся по всему двору. Солнце светило, лучи опаляли лицо, цвели деревья и нарциссы, слабый запах недавно скошенной травы почти маскировал вонь гниющего мусора.
Довольно хорошее начало дня. Лучше, чем я ожидала…
Я остановилась. Там, во дворе позади нашего, был призрак, маленькая девочка, не старше четырех лет.
Она должна была быть призраком. Она была одна во дворе и играла в вычурном платье — кондитерский свадебный торт бантов и лент, с еще большим количеством лент в завитушках волос и большим количеством бантов на освещенных солнцем туфельках из лакированной кожи. Она была похожа на Ширли Темпл [48] со старой киноафиши.
Я бросила мусор в сарай, где его не достанут мародерствующие скунсы и еноты. Пакеты упали на деревянный пол с глухим звуком, но девочка, находящаяся на расстоянии всего лишь в двадцать футов [49] , не подняла глаза. Закрыв сарай, я обошла постройку, подошла к забору и присела, чтобы быть на одном уровне с ней.
– Привет, – сказала я.
Она нахмурилась, словно от удивления, что я с ней говорю.
Я улыбнулась.
– Да, я могу видеть тебя. Красивое платье. Когда я была в твоем возрасте, у меня было похожее.
Один последний, колеблющийся взгляд через плечо, и она робко подошла ко мне.
– Мамочка купила его мне.
– Мое мне тоже мама купила. Тебе оно нравится?
Она кивнула, улыбка озарила ее темные глаза.
– Уверена, что да. Я любила свое. Ты…?
– Аманда!
Девочка отпрыгнула назад, приземлилась на попу и громко заплакала. Женщина в слаксах и кожаном пальто бросилась бежать к ней; ключи бренчали в ее руке, черный ход со свистом захлопнулся за ее спиной.
– О, Аманда, ты испачкала свое красивое платье. Придется перенести специальную фотосессию с тобой на другое число, – женщина зыркнула на меня, схватила девчушку и понесла ее к дому. – Я же говорила тебе не гулять рядом с тем ограждением, Аманда. Никогда не говори с теми детьми. Никогда, слышишь меня?
Не говори с сумасшедшими детьми. Я уже была готова закричать, что мы не психи. Я ошиблась и приняла ее ребенка за призрака, вот и все.
Я задалась вопросом, есть ли книги на подобную тематику. "Пятьдесят Способов Отличить Живого от Мертвого Прежде, чем Вы Закончите в Палате для Буйных". Да, уверена, что в библиотеке такая книга найдется.
Не единственная же я в мире, кто видит привидений. Это наследственное, как голубые глаза? Или я подхватила это, как вирус?
Должны быть и другие. Как мне их найти? Смогу ли я? Должна ли?
Звук шагов сказал мне, что кто-то приближается. Живой человек. Урок, который я уже извлекла: призраки могут вопить, кричать и говорить, но они не издают шума при ходьбе.
Я стояла позади сарая, скрытая от чужих глаз. Как и в подвале, только здесь никто не услышал бы моих криков о помощи.
Я только бросилась вперед, как тень обошла сарай. Саймон.
Он шел ко мне, его лицо было темным от гнева. Я напряглась, но не сдвинулась с места.
– Что ты сказала? – его слова прозвучали умышленно медленно, как будто он изо всех сил пытался говорить спокойно.
– Сказала?
– Медсестрам. О моем брате. Ты обвиняла его в чем-то.
– Я ничего не говорила медсестрам…
– Тогда твоя тетя, – еЕго пальцы барабанили по стенке сарая. – Ты знаешь, о чем я говорю. Ты рассказала ей, она – медсестрам, и тогда доктор Джилл провела с Дереком специальную беседу перед ленчем и предупредила его не беспокоить тебя. Иначе они отошлют его.
– Ч–что?
– Одно твое слово, и его увезут. Переведут, – у него на шее вздулась вена. – Он был в абсолютном порядке, пока ты не приехала. Теперь все так неожиданно, один инцидент с тобой, и он получает предупреждение. Если теперь он бросит на тебя насмешливый взгляд, он уедет.
– Я–я–я…
– Что-то произошло между вами двумя вчера вечером, не так ли? Дерек поднялся наверх в полном возбуждении. Сказал, что он разговаривал с тобой и причинил тебе вред. Это – все, что он рассказал.
Я обдумывала правду — я не хотела сплетничать о Дереке. Я тихо вела себя за завтраком, и моя тетя выяснила, чем я была расстроена. Но это могло бы прозвучать, будто я специально хандрила, желая, чтобы она вытянула из меня признание.