— Алло?
Он нахмурился. Голос был незнаком.
— Уиллоу?
Послышалось шмыганье носом, за которым последовало дрожащее «да». Что-то явно случилось.
— Это Кейн.
Она издала звук, похожий на всхлип.
— Что случилось? — спросила она голосом, в котором слышались слезы. — Ты бы не позвонил, если бы ничего не случилось.
— Кошка пропала.
— Жасмин?
Какая еще, к дьяволу… а, да. Она дала имя кошке.
— Да. Жасмин. Я оставил окно чуть приоткрытым для проветривания, а она сорвала сетку и убежала. Котята пищат, и я не знаю, что делать.
— Не оставлять окно открытым для начала, — пробормотала она. — Я сейчас приеду.
Уиллоу изо всех сил старалась взять себя в руки. Она не умела красиво плакать, чтобы изящные слезки катились по идеально бледной щеке. Нет, лицо ее покрывалось красными пятнами, глаза опухали, а из носа беспрерывно текло. Но главное, она не хотела, чтобы Кейн подумал, что она плачет из-за него. Это было не так. Ее теперешняя рытвина на жизненном пути не имела к нему никакого отношения.
Она припарковала машину и воспользовалась последним бумажным платком, чтобы вытереть лицо, потом высморкалась и сделала глубокий вдох. На то, как выглядит, она не обращала внимания. Сейчас самым важным было найти Жасмин.
Она вышла из машины, приготовившись позвать кошку, но не успела она вымолвить и слова, как кошка выбежала из кустов и замяукала.
Уиллоу присела и погладила ее.
— Тебе просто надо было побыть немного одной? — спросила она. — Дети достали тебя?
Жасмин снова мяукнула и потерлась о ее пальцы. Входная дверь открылась.
Уиллоу выпрямилась и приготовилась к своей реакции на Кейна, которая не замедлила последовать. Он по-прежнему хорошо выглядел, и все ее тело затрепетало..
— Она вернулась, — сказала она, указывая на Жасмин. — Думаю, ей просто захотелось ненадолго выйти. Ты не пробовал открыть дверь и позвать ее?
— А, нет. Мне не пришло это в голову. Я не знаток повадок домашних животных.
— Это очевидно.
Кейн переводил взгляд с нее на кошку, переминаясь с ноги на ногу. Если она не знала его, то могла бы подумать, что он чувствует себя глупо.
Может, это и неправильно, но ей от этого стало чуть-чуть легче.
— Я бы посоветовала тебе проверить, надежно ли закреплены оконные сетки. Было бы также неплохо выпускать ее каждое утро, чтобы она могла немножко погулять. Уверена, это ужасно утомительно — заботиться о трех детях сразу.
— Ладно. Спасибо. Так и буду делать.
Он уставился на нее. Она понятия не имела, о чем он думает, н в тот момент ей было все равно. Она ужасно страдала, и никакая таблетка не в состоянии была облегчить боль. Она получила такой категоричный отказ. Самое ужасное, что она не была готова к этому.
— Хочешь войти? — спросил он.
— А у тебя осталось печенье?
Он кивнул.
— Ладно. — Возможно, шоколад поможет.
Она вошла в дом. Жасмин прибежала вместе с ней и грациозно запрыгнула в коробку с котятами. Они принялись отчаянно мяукать, пока она не облизала каждого, и они затихли. В их мире снова все было хорошо. Уиллоу позавидовала их нехитрым потребностям. Лучше бы она была кошкой, а не человеком. Наверняка, тогда бы ее жизнь не была такой сложной.
— Присаживайся, — Кейн указал на диван.
Уиллоу присела на диванную подушку. Как странно снова быть здесь. Она уже решила, что больше никогда его не увидит, и вот снова в его доме. И хотя ей доставляло немалое удовольствие наблюдать, как он двигается по комнате, она не могла не думать о полученном ею отказе.
Кейн вернулся с тарелкой печенья и бутылкой воды.
Несмотря на ком в горле, она посмотрела на него и улыбнулась.
— Печенье и вода? Ты знаешь, как надо угостить девушку.
— Извини, из напитков больше ничего нет.
— Все нормально.
Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. И это бы ничего, если б она не чувствовала, что другие подступают к глазам. Она сглотнула.
— Может… э… дать тебе платки?
— Хорошо бы.
Он пулей вылетел из комнаты. В другое время его паника могла бы ее позабавить. Сейчас же ей было не до смеха.
Когда он вернулся с коробкой бумажных платков, она схватила пару и высморкалась.
— Можешь не волноваться, — сказала она ему. — Это не из-за тебя. Я лишилась своего заказа. — Она опять разревелась. — Меня даже не предупредили. Я думала, что все идет хорошо. И вдруг мне звонят и говорят, что снимают свой заказ. Слишком много людей позвонили и сказали, что мой комикс не смешной и что они его не берут.
Она резко вздохнула и посмотрела на него. Он по-прежнему неуверенно стоял перед диваном, словно не знал, куда идти.
— Там были три тыковки. Они были подружками, ходили на свидания и по магазинам. Это во многом похоже на «Секс в большом городе», только без секса… ну, и без города. Мои девочки жили на ферме. Но не настоящей. Там имелась аллея для гуляния и рестораны. Они встречались с другими овощами. Это было забавно.
Она опустила голову, когда слезы вновь потекли по щекам.
— Почему им не понравилось? Я так старалась, столько работала. — Это больше всего убивало ее. Она вложила так много времени и души в этот комикс.
— А есть другие места, где ты могла бы его продать? — спросил Кейн.
— Не думаю. Я печаталась в основном в вегетарианских журналах и газетах. Ну, знаешь, в еженедельниках. Денег за это платили не много, но их и того, что я выручаю от продажи свечей, вполне хватало на жизнь.
— Ты продаешь свечи?
— Угу. — Она подавила всхлип. — Я знаю, я не такая, как мои сестры, но мне моя жизнь нравилась. Не блестящая, но вполне хорошая. У меня были свечи и мои девочки. Но теперь их больше нет, и я не знаю, что буду делать. К тому же они просто позвонили и сказали, что это не смешно и людям это не понравится. До свидания. Вот и все. Даже не сказали, что им очень жаль и что они знают, как усердно я трудилась. Знаешь, сколько часов в неделю я работала над этим?
Кейн сел на диван и посмотрел на нее.
— Я сожалею.
— Спасибо. Ты здесь ни при чем. Просто все как-то разом навалилось. Несколько дней назад я обедала с сестрами, и они сказали, что я избегаю нормальных мужчин, потому что боюсь настоящих отношений, и я думаю, они, возможно, правы. Так что я не только неудачница, но и эмоциональный недоросль.
— Ты не неудачница. Это временные неприятности.
Она чуть не засмеялась.