— Должно быть, она ужасно голодная.

Он поднял глаза и увидел Уиллоу, стоящую в дверях. Она балансировала на одной ноге, держась за косяк, и смотрела на кошку.

— Бедняжка. Одна во всем мире и с котятами. Кто бы ни был этот кот, ее дружок, он не счел нужным быть рядом. Как типично. Истинное изложение сути современного общества.

Кейн потер виски, чувствуя, что начинает болеть голова.

— Вам следует сидеть, — сказал он. — Нужно держать лед на лодыжке.

— Я от него уже замерзла. У вас есть чай?

Он хотел резко ответить, что у него тут не ресторан и что нет у него никакого чая. И что она должна радоваться, что он не оставил ее и эту чертову кошку замерзать.

Вот только в Лос-Анджелесе трудно замерзнуть, ибо здесь никогда не бывает очень холодно, да и в голубых глазах Уиллоу было какое-то ожидание доброты и доверия, которое остановило его.

Она из тех женщин, которые ждут от людей только хорошего, и он готов был поспорить на большую часть своего изрядного банковского счета, что ей не раз приходилось разочаровываться.

— Чая нет. Она кивнула.

— Вы не любитель чая, да? Как и полагается настоящему мачо.

— Мачо?

— Ну да, мачо, настоящий мужчина. Впрочем, это всего лишь моя догадка. Тут я могу ошибаться. Похоже, в вашей жизни нет женщины.

' У него возникло почти непреодолимое желание зарычать.

— Ну, знаете! Вы портите мне день, угрожаете моему боссу, убегаете от меня, обвиняете меня в том, что упали, а теперь еще и подвергаете сомнению мое…

— Мужское достоинство? — любезно подсказала она. — Я довожу вас до белого каления. Такое случается. Я стараюсь этого не делать, но не всегда знаю, когда это происходит.

— Это происходит сейчас.

— Тогда больше не буду. Будет лучше, если я попрыгаю обратно к своему креслу?

— Более чем.

— Ладно.

Она повернулась, затем покачнулась и ухватилась за дверной косяк, чтобы удержать равновесие. Он чертыхнулся и перешагнул через кошку, чтобы взять ее на руки.

— Это просто из-за кровопотери, — сказала она, положив голову ему на плечо. — Скоро пройдет.

— Особенно если учесть, что вы не теряли крови.

— Но могла.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и только тогда осознал, насколько близко их губы. Его взгляд остановился на изгибе губ девушки, и он ощутил непреодолимое желание прижаться к ним своим ртом. Всего лишь на секунду. Чтобы узнать, какая она на вкус.

Он не имеет права. Он только причинит ей боль — это неизбежно, как рассвет, но все же соблазн так велик.

— Я была бы не против, — прошептала она. — Я знаю, я не в твоем вкусе, но я никому не скажу.

Он не понимал, о чем она говорит, и ему было все равно. Потому что единственный раз в жизни он собирался сделать то, что делать не должен.

Он собирался поцеловать ее.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кейн пленил губы Уиллоу в поцелуе, от которого у нее захватило дух. Властно, чувственно, эротично. Она не могла сказать, что было по-другому, чем его поцелуй отличался от других, но он отличался.

Губы его были твердыми и требовательными, но с нежностью, которая пробуждала в ней желание дать ему все, чего бы он ни захотел. Она знала, что он мог бы добиться от нее чего угодно, мог бы без усилий овладеть ею, но его сдержанность делала его еще более привлекательным.

Она прижималась к нему, обхватив руками за шею. Тело хотело быть как можно ближе. Он коснулся языком ее нижней губы, и она в тот же миг раскрылась для него.

Когда он ворвался к ней в рот, она почувствовала, как жар растекается по всему ее телу. Она затрепетала от желаниями если бы стояла, то непременно упала бы.

Его язык исследовал, дразнил, возбуждал. У него был вкус кофе и еще какой-то экзотический привкус, заставляющий жаждать большего. Она отвечала на поцелуй с восторгом, который, вероятно, должен был смутить ее, но поскольку это один-единственный раз, то почему бы не поддаться соблазну.

Поцелуй длился и длился до тех пор, пока другие части тела не начали жаловаться, что они тоже жаждут к себе внимания. Грудь заныла, в низу живота возникла тяжесть.

Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. От страсти глаза его, сделались цвета грозовых туч, желание заострило черты и сделало его похожим на хищника.

— Ты хочешь заняться со мной сексом! — объявила она, такая довольная, что чуть снова не поцеловала его.

Он пробормотал что-то неразборчивое и отнес ее в кресло в гостиной.

— У нас не будет секса, — сказал он ей.

— Да. Мы совсем не знаем друг друга, и это было бы неприлично, но ты заинтересовался.

Он взглянул на нее. У Уиллоу перехватило дыхание. Оно было все еще здесь, жгучее желание. Мужчины и раньше предлагали ей постель, но никогда не желали ее. Не в сексуальном смысле.

— Ух ты!'Мне не показалось. Ты такой невозможно милый. Спасибо.

— Я не милый. Я холодный сукин сын. Ой, ради бога.

Она улыбнулась.

— Ты сделал меня счастливой. Парни обычно не хотят меня.

Он окинул ее с ног до головы по-мужски оценивающим, недвусмысленным взглядом. Наверное, ей следовало бы оскорбиться, но, говоря по правде, это привело ее в восторг. — Поверь мне — парни хотят тебя. Ты просто не обращаешь внимания.

— Нет, не хотят. Я заботливая, домашняя кошечка, которая подбирает заблудших и бездомных. Я даю им дом — ну, не в буквальном смысле. Я имею в виду, они не живут со мной, но я спасаю их. Ну, знаешь, даю им поддержку, забочусь о них, а потом они уходят. Но они никогда… ну, ты знаешь.

— Не хотят спать с тобой? — спросил он напрямик.

Она поморщилась.

— Обычно нет. Впрочем, это ничего. Некоторые из них просто друзья, но другие… — Она пожала плечами. — Так все, собственно, и идет.

Она не жаловалась. Такая уж у нее судьба — помогать парням подняться, чтобы они шли дальше. Но порой ей хотелось, чтобы они видели в ней не только хорошего друга.

— Давай сразу для ясности, — сказал он. — Меня не требуется спасать.

Она не была уверена, что это правда, но пока не стала ничего говорить. В основном потому что не хотела противоречить.

— Ты такой красивый и сильный, — вздохнула она. — Не в моем вкусе, но я не жалуюсь.

— Рад слышать, — сухо отозвался он.

— Ты можешь поцеловать меня еще. Я не против.

— Хоть это и крайне заманчивое предложение, но я лучше поищу тебе что-нибудь поесть.