— Мой муж никогда сознательно не отдаст свою дочь замуж за чудовище, — возразила Джоанна. — Разве ваш отец знал, как жестокосерден Мак-Иннс?
Клэр пожала плечами:
— Его заботило только объединение двух кланов. Джоанну потрясло это признание.
— Разве ваш отец не любит вас?
— Любит, как только отец может любить дочь, а не сына, — ответила Клэр.
— Но девочки умнее, — сказала Джоанна. — Отец Мак-Кечни полагает, что это так.
— И все же их можно бить и унижать. Вы не понимаете, какая вы счастливая, леди Джоанна. Ваш супруг обходится с вами хорошо.
Джоанна откинулась на спинку стула:
— Я бы не осталась здесь, если бы он обходился со мною плохо.
Кажется, Клэр не поверила Джоанне.
— Как же вам удалось бы уйти? — спросила она.
— Я нашла бы выход… Клэр, когда я была замужем в первый раз, за англичанином, я не хотела родить ему девочку, потому что он стал бы дурно обращаться с ней, когда ему захотелось бы сорвать на ком-то дурное настроение. И мальчика — тоже. Потому что знала: муж заберет его у меня и воспитает точное подобие самого себя. А я никак не хотела, чтобы такое дурное отношение к женщинам передавалось из поколения в поколение.
— Так вас тоже били?
— Да.
— И как же умер этот англичанин? Вы его убили?
Джоанну удивил этот вопрос.
— Были случаи, когда мне хотелось убить его, и я наверняка буду гореть в аду за то, что позволяла себе замышлять такой грех, но я не дала выхода своему гневу. Я не хотела уподобляться ему, Клэр. Я чувствовала себя в западне, да, а потом я поняла, что достаточно сообразительна, чтобы найти какой-нибудь способ уйти от него.
— А как он умер?
— Король Джон сказал мне: он упал с утеса возле города, построенного на воде. Я даже не знала, что он уезжал из Англии.
Клэр понимающе кивнула. А Джоанна заговорила о другом:
— Через несколько минут сюда придет Глинис со своими ножницами. Она постарается привести в порядок ваши волосы.
— Когда мой отец приедет сюда?
— Мы ждем его сегодня днем.
— Я не хочу, чтобы мне подстригали волосы. Они были такими же длинными, как и ваши, пока макиннсы не срезали их. Пусть отец посмотрит, что они сделали с его дочерью.
— Но ваша матушка? /
— Она умерла, — ответила Клэр. — Тому уже четыре года. Я рада, что ее уже нет на свете. Увидев меня в таком положении, она потеряла бы рассудок от горя.
— Ребенок, которого вы носите… его отец…
— Сейчас я очень устала, миледи. Мне бы хотелось уснуть.
Джоанна довольно долго смотрела на Клэр. Та закрыла глаза. Она притворялась спящей.
— Клэр, вы не сможете бесконечно повторять этот прием, — настаивала Джоанна. — Вам нужно будет рассказать о том, что с вами случилось.
— Мне очень больно, Джоанна. Разве у вас нет жалости?
Джоанна кивнула:
— Я знаю, что у вас ноет все тело.
— Тогда, пожалуйста…
— Клэр, — оборвала Джоанна. — Мой муж собирается добиться, чтобы вы рассказали ему, кто из макбейновских солдат…
— Я не назову этого человека. — Клэр ударилась в слезы.
Джоанна взяла ее за руку:
— Все будет хорошо, — прошептала она. — Вам не нужно бояться.
— Вы сказали мне, что чувствовали себя пойманной в западню. Вот и я чувствую себя точно так же. Я не могу выйти замуж за ублюдка. Не могу. Я сделала то, что хотела…
— Да?
— Это неважно, — прошептала она. — Все скоро станет известно. Пожалуйста, дайте мне отдохнуть. Я еще недостаточно крепка, чтобы рассказывать о том, что случилось.
Джоанна уступила. В дверь, постучав, вошла Глинис. В руке она несла ножницы и щетку для волос.
— Я готова приступить к своему делу, — произнесла она.
Джоанна встала.
— Клэр не хочет, чтобы ее волосы подстригали.
— Значит, я зря искала эти ножницы, миледи?
— Конечно нет, Глинис. Я сама хотела бы воспользоваться вашими услугами. Я все думала как-нибудь сделать свои волосы покороче. Пойдемте в мою комнату, и вы сможете опробовать ваши ножницы на мне.
Глинис оживилась. Однако она поспорила с Джоанной относительно длины волос, которую следовало оставить. Глинис не хотела делать слишком коротко, но ее хозяйка настаивала.
Когда Глинис закончила стрижку, волосы Джоанны едва достигали плеч.
— Признаться, вы выглядите очень привлекательно, миледи.
— Я даже не подозревала, что они будут так сильно виться.
— Это вес волос оттягивал кудри, — пояснила Глинис.
— Этот вес ежедневно причинял мне хорошенькую головную боль, — прибавила Джоанна. — Огромное спасибо, Глинис. — Она запустила пальцы в волосы и засмеялась. — Не знаю точно, как это выглядит, но чувство удивительное.
— А милорд Мак-Бейн не устроит сцену, когда увидит, что я наделала?
По улыбке Глинис Джоанна догадалась, что маклоринка просто шутит.
— Сомневаюсь, что он даже заметит это.
— Конечно, заметит. Он замечает все, что касается вас. Мы все радуемся, видя, как он смотрит на вас. Он очень привязан к вам, миледи.
— Молю Бога, чтобы он был так же привязан ко мне сегодня вечером. Он наверняка станет негодовать, когда я присоединюсь к нему за обеденным столом. Правду сказать, все будут совершенно поражены тем, что я сотворила.
Конечно, Глинис была заинтригована.
— И что же вы задумали?
— Я не могу вам рассказать, — ответила Джоанна. — Подождите до вечера и увидите.
Но Глинис продолжала еще некоторое время приставать к своей хозяйке, пока наконец не отступилась.
— Собираетесь ли вы пройти вниз? Тогда я возьму вас под руку, чтобы вы не упали на лестнице.
— Я собираюсь остаться здесь, — ответила Джоанна. — Не будете ли вы возражать, если я позаимствую ваши ножницы? Я верну их вам сегодня же вечером.
— Оставьте их у себя, — сказала Глинис. — Когда Клэр захочется, чтобы ее подстригли, я буду знать, где их искать. До свидания, миледи.
Глинис уже прикоснулась к двери, когда Джоанна остановила ее новым вопросом:
— Глинис, а у всех ли женщин имеются такие же признаки беременности, как и у меня?
— У большинства, — ответила Глинис. — Но почему вы спрашиваете?