Тэйлор была просто потрясена этим зрелищем. Она остановилась как вкопанная, широко раскрыв глаза.
– Какая красота, правда, мистер Росс? Изумление в ее голосе заставило его улыбнуться.
Он посмотрел на корабль, затем снова повернулся к ней.
– Да, он в самом деле очень красив.
– Наверное, он весит по крайней мере пять тысяч тонн.
– Вообще-то он и двух не весит, – поправил Лукас. – Тэйлор, мы не в церкви, совсем не обязательно говорить шепотом.
Она даже не заметила, что шепчет, и теперь рассмеялась над своим нелепым поведением.
– Он выглядит великолепно, правда? – проговорила она уже более громким голосом.
Честно говоря, Лукас плавал и на более внушительных судах, но на ее лице был написан такой восторг, что он решил оставить при себе эту информацию.
Эта девушка все больше и больше казалась ему загадкой. Он знал, что она из очень богатой семьи, следовательно, ей было доступно все, что угодно. Однако сейчас она вела себя так, словно это ее первый выезд в большой город, – совсем как наивная деревенская девчонка, на которую, черт побери, вовсе не была похожа!
Его пристальное внимание не ускользнуло от Тэйлор.
– У меня что, открыт рот, мистер Росс?
– Совсем чуть-чуть.
Она улыбнулась.
– Боюсь, мне не хватает светской изысканности, – призналась она.
– Вы прежде никогда не выезжали из Англии?
– Я очень много раз ездила в Шотландию, но никогда не путешествовала по океану. С нетерпением жду этой поездки.
– Будем надеяться, что у вас не будет морской болезни.
– О, не беспокойтесь, я очень крепкая женщина, – похвасталась Тэйлор. – Я никогда не болею.
В его взгляде было явное недоверие. Она решила сменить тему:
– Мой дедушка Тэйлор и бабушкин брат Эндрю плавали на первом, настоящем «Эмеральде». Эндрю был тогда еще слишком молод и не помнит всех приключений, но дедушка без конца рассказывал истории о жизни на корабле и о своей дружбе с известным близоруким пиратом по имени Блэк Хэрри. Вы о нем когда-нибудь слышали, мистер Росс?
Лукас покачал головой:
– А ваш дедушка и дядя знают, что вы плывете на еще одном «Эмеральде»?
– Я сказала дядюшке Эндрю, и он благословил меня. Дедушка Тэйлор умер уже больше десяти лет назад, но сердцем я чувствую, что он знает. Мне кажется, он смотрит за мной и оберегает меня. Можете посмеяться, если вам хочется, но я считаю, что он мой ангел-хранитель и не допустит, чтобы со мной случилось что-нибудь плохое.
Боже, он женился на чокнутой! Лукас не знал, что возразить на такие глупости. В отличие от Тэйлор сам он был реалистом. При такой наивности она может поплатиться жизнью у них в глуши. Но ведь она не едет на Территорию Монтана, напомнил он себе. Она едет в Бостон. А это более цивилизованное место и достаточно безопасное.
И все же, по его мнению, ей нужен был живой защитник, а не призрак.
– Вы сказали, что ваш дядя Эндрю знает? Значит, он жив?
– Очень даже жив, – отвечала она. – Он живет в горах Шотландии. – И не без гордости добавила:
– Он считается белой вороной в семье. Мадам часто волновалась, что ее младший брат окажет на меня слишком большое влияние.
Так как они не могли продвигаться дальше, пока не разгрузят почтовые экипажи, у Лукаса был замечательный предлог продолжать разговор. Молодая жена все более очаровывала его. Она с необыкновенной открытостью говорила о своей семье и своем прошлом. Такая откровенность была для него внове. Сам он привык следить за каждым своим словом. Чем меньше люди знают о нем и его семье, тем лучше для всех. Тэйлор, видимо, понимала все по-другому. Она говорила все, что думает, или так ему казалось.
– Почему бабушка волновалась, что ее брат повлияет на вас?
– Почему? Да потому, что он не такой, как все.
– Понятно, – ответил Лукас, не придумав больше ничего подходящего.
– Мой двоюродный дедушка прекрасный учитель и дал мне множество ценных уроков.
– А именно?
– Он научил меня играть на фортепьяно в высоком стиле. Лукас не засмеялся.
– Я думаю, это очень пригодится в великосветских салонах Бостона.
Ей показалось, что в его голосе прозвучало снисхождение.
– Он также научил меня хорошо владеть ружьями и пистолетами, мистер Росс, – заявила она. – И если бы нам пришлось жить на границе, я смогла бы постоять за себя. Он прекрасно натренировал меня.
– И вы могли бы выстрелить в человека? Она ответила не сразу, а подумала минуту.
– Думаю, что могла бы, – сказала она наконец. – В зависимости от обстоятельств.
– Каких же обстоятельств? – Он не сумел сдержать улыбку. Невозможно было представить себе ее с ружьем в руках, а уж тем более – стреляющей из него.
Тэйлор решила, что ее собеседник издевается над ней. Иначе почему он улыбается? Она застыла от обиды, а потом с жаром кинулась отстаивать свою точку зрения:
– Если бы я защищала кого-нибудь, кого люблю, то почти наверняка могла бы стрелять и ранить… Конечно, мне бы этого не хотелось, – добавила она поспешно. – Однако я бы это сделала. А вы? Вы могли бы отнять жизнь у другого человека?
– Даже не моргнув глазом, – без колебаний ответил он.
Не то, что сказал Лукас, а то, как он это произнес, испугало и обескуражило Тэйлор. Он проговорил это настолько небрежно, как если бы они говорили о погоде. И она не удержалась и спросила:
– Вы убивали кого-нибудь? Он закатил глаза к небу.
– Я участвовал в войне с Югом, Тэйлор. Конечно, я убивал.
– Ну, это из чувства долга, – проговорила она с облегчением. – Я много читала о конфликте между штатами.
– Значит, вас назвали в честь вашего деда? Стало ясно, что он хочет поменять тему разговора.
Она с удовольствием подыграла ему.
– Да.
Он кивнул в ответ, больше ничего не сказал, только крепче сжал ее руку и зашагал вперед, пробиваясь сквозь толпу. Она старалась смотреть под ноги и одновременно не спускала глаз с парохода. Дважды она споткнулась. Во второй раз Лукас это заметил. Тогда он замедлил шаг, а когда толпа начала напирать на них, обнял Тэйлор рукой за плечи и притянул к себе.
До нее полностью дошло, что с ней происходит, только когда они уже стояли рядом среди других пассажиров на палубе катера, который должен был доставить их на борт «Эмеральда». Вообще-то в другое время она была бы в ужасе. Обычно собираясь что-либо сделать, она так волновалась и столько раз прокручивала в уме план действий, что он стирался, как старые четки. Но на сей раз у нее не было ни малейшего сомнения. Мадам предложила идею этого замужества, и она сразу на него согласилась. А теперь – что сделано, то сделано.