– Я забыл поцеловать тебя, Кэролайн.
Сказав это, он приник губами к ее полураскрытым губам. Кэролайн робко попыталась остановить его, но он прижался к ней всем телом, и она ощутила твердость его восставшей плоти.
Бредфорд целовал ее все жарче, лишая всякой воли к сопротивлению. В голове у Кэролайн помутилось, когда его рука сквозь тонкую ткань ночной сорочки ласкала ее грудь. Как сквозь туман, она услышала свой стон наслаждения…
* * *
Мир был полон чудес: Кэролайн вдруг оказалась извлеченной из своего халата, а пуговицы ночной сорочки вдруг словно сами собой расстегнулись, и обнаженное тело девушки засияло в лунном свете.
Она попыталась оттолкнуть Бредфорда движением бедер, но услышала его счастливый вздох и поняла, что доставила ему наслаждение, а не боль, как намеревалась. Бредфорд сжал ее колени своими сильными ногами, лишив возможности двигаться, и начал медленно целовать стройную колонну ее шеи.
Она все еще пыталась сопротивляться, но Бредфорд не отступал. Губы его продолжали сладкую пытку, скользя все ниже, коснулись ее груди и завладели напрягшимся соском.
Кэролайн снова толкнула его бедрами, и снова он ответил на это чувственным, животным движением, значение которого она едва ли поняла. Кэролайн глубоко вздохнула и застонала, изогнувшись на постели.
Его горячие губы и сильные руки завладели ее телом.
– Бредфорд! – прошептала Кэролайн, едва дыша. – Бред!..
Бредфорд нежно гладил теплую кожу ее бедер. Когда его рука скользнула между ног Кэролайн, она инстинктивно сжалась, пытаясь остановить его. Но Бредфорд коленями раздвинул ее ноги, заглушив слабые протесты новыми страстными поцелуями.
Когда Бредфорд коснулся влажной плоти Кэролайн, ей показалось, что она умрет от наслаждения. Дыхание Бредфорда стало жарким и хриплым от разгорающегося желания.
– Я все время думал о тебе, Кэролайн. И я чувствую, как ты трепещешь, милая!
Он хотел только подвести ее к порогу удовольствия, показать ей, какие восторги страсти они могли бы вместе познать. Но теперь пришло время остановиться. Он уже с трудом владел собой.
Бредфорд издал хриплый стон и откинулся на спину. Потом забросил руки за голову и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь отвлечься от теплого тела рядом с ним.
– Мы поженимся в субботу на этой неделе.
Голос его звучал сдавленно, и, к своему стыду, он ничего не мог с этим поделать. Он ненавидел себя в эту минуту.
Кэролайн показалось, что ее облили ушатом ледяной воды. Она готова была умолять Бредфорда продолжить ласки!
Но она понимала, что должна как можно скорее избавиться от искушения, поэтому мгновенно вскочила с кровати. Ноги ее подкашивались, и, чтобы устоять, она схватилась за спинку кровати.
– Не понимаю, как это тебе удалось проделать со мной все это? – созналась она слабым голосом.
Бредфорд изумленно посмотрел на нее, заметил смущение в ее взгляде и улыбнулся.
– Ты так же сгораешь от страсти, как и я, – произнес он мягким и нежным голосом. – И ты недостаточно опытна, чтобы сдержать свою страсть или бороться с нею.
– Как это делали другие твои женщины? – спросила Кэролайн холодно.
Но Бредфорда не обманула ее наигранная строгость, он видел огонь желания в ее глазах. «Похоже, она снова собирается меня убить», – вздохнув, предположил он. И подскочил на кровати в то самое мгновение, когда Кэролайн запустила в него туфлей.
– У меня сейчас нет никаких других женщин, – заверил ее Бредфорд.
Он хотел рассказать, что не прикасался ни к одной женщине со времени той самой первой их встречи на проселочной дороге. Но Кэролайн отвернулась, надевая халат.
– Дай, пожалуйста, письмо, – снова попросил он.
Она подошла к гардеробу и достала спрятанный в укромном месте листок. Затем медленно приблизилась к Бредфорду и протянула письмо.
В дверь кто-то постучал. Глаза Кэролайн округлились.
– Спрячься! – в панике прошептала она. Отбросив спутанные волосы с лица, она направилась к двери и непослушными пальцами стала дергать щеколду. Наконец, справившись с замком, она открыла дверь и обнаружила на пороге крайне изумленного графа Брэкстона в ночной сорочке, халате и шлепанцах.
– О, папа, неужели мы тебя разбудили? – Голос Кэролайн дрогнул, она готова была провалиться от стыда сквозь землю.
Оглянувшись, она обнаружила за спиной Бредфорда, полностью одетого, а также совершенно невозмутимого.
– Добрый вечер, – поклонился графу Бредфорд.
Выражение лица его было безмятежно, и Кэролайн поняла, что его совершенно не беспокоит неловкость положения. Человек этот, должно быть, частенько попадал в подобные переделки, подумала она с негодованием.
– Добрый вечер? – не веря своим ушам, повторила Кэролайн. – Бредфорд, и это все, что вы можете сказать?
Бросив на него яростный взгляд, Кэролайн повернулась к отцу.
– Папа, это совершенно не то, что ты можешь подумать. Понимаешь, я не хотела выйти к нему, и поэтому он… – она запнулась на секунду, снова бросив взгляд на Бредфорда, – он настаивал на разговоре…
Бредфорд прервал ее несвязные объяснения, взяв за руку и притянув к себе.
– Я сам все объясню, – высокомерным тоном произнес он.
Кэролайн посмотрела на него, а потом снова на отца. Бедный папа! За несколько секунд лицо его выразило целую гамму чувств – от удивления до гнева, а теперь стало смущенным.
– Я прошу вас уделить мне несколько минут, граф, если вы не сочтете, что сейчас неподходящее время для разговора.
Брэкстон кивнул.
– Я только оденусь, – произнес он. – Жду вас внизу.
– Что ж, отлично, сэр, – сказал Бредфорд, поскольку отец Кэролайн не уходил.
Он ждал, мягко удерживая Кэролайн за руку, явно намекая, чтобы она хранила молчание. Граф направился вниз, и Бредфорд закрыл за ним дверь.
Кэролайн была так взволнована смущением отца, его недоуменным взглядом, что ей хотелось разрыдаться в голос.
– Бредфорд! – в ярости воскликнула она.
– Что это ты сделала со своими волосами? – спросил он, заключая Кэролайн в объятия и целуя.
– Нет, не смей! – запротестовала она, упираясь руками ему в грудь. – Ты привел меня в бешенство, а я не хочу этого! Мы снова ни до чего не договорились! Я даже не могу сказать тебе, до чего ты ужасен! Мы совершенно не подходим друг другу. Ты…
Он снова поцеловал ее, совершенно не обращая внимания на яростные попытки вырваться из его объятий. И лишь когда она прекратила сопротивление, он ослабил тесное кольцо своих сильных рук.