— Не волнуйся, — прозвучал рядом с ней чей-то шёпот. Она на мгновение бросила короткий взгляд в сторону от себя с удивлением увидела младшего брата Джошуа, Саймона, стоящего возле неё. — Все будет хорошо.
— Откуда тебе знать? — слова казались раздражёнными и неприязненными даже на собственный слух, но он, похоже, не обиделся.
— Я, вообще-то, не знаю твоего отца, но я помню, как всё было, когда он возглавлял стаю. Когда он уехал, я был почти пацаном. Но вот легенды о Джеймсе ЛеВо я действительно знаю все. Он не тот человек, который стал бы начинать то, с чем не сумел бы справиться.
Алекс заставила свои пальцы разжаться. Саймон прав. Она должна доверять отцу.
— Спасибо, — прошептала она ему в ответ. Саймон кивнул, и они снова обратились к происходящему. За это время несколько мужчин отступили, и в кругу остались только четверо: Джошуа, ее отец, Донован Броуди и тот, другой мужчина.
В толпе начало нарастать беспокойство, пока более молодые мужчины мерялись взглядами с её отцом. Он, терпеливо выжидая, отвечал им тем же.
— Так что это будет? — спросил Джошуа у обоих мужчин. — Будете бороться, или вы принимаете Джеймса ЛеВо Райли как альфу?
Больший из этих двух мужчин, тот, который был ей незнаком, склонил голову перед её отцом.
— Я принимаю Джеймса ЛеВо. Мой отец всегда отзывался о нем с самой лучшей стороны.
— Грэйди, — кивнул в ответ мужчине её отец.
— Я бросаю вызов, — покачал головой Донован.
— Пусть будет так, — кивнул Джошуа.
Алекс закусила губу, стараясь удержаться от крика, когда оба мужчины, сняв рубашки, отбросили их в сторону. Она чувствовала растущее волнение в толпе, когда они начали кружить друг возле друга. Оба были незаурядными экземплярами зрелой мужественности, но только один из них был ее отцом. Она попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. Алекс комкала в руках подол рубашки, не в силах оторвать глаз от зрелища, что разворачивалось перед нею.
Первым сделал выпад Донован. Ее отец с легкостью уклонился от него и выжидал, пока противник соберётся снова. Ей хотелось наорать на отца. Он казался настолько расслабленным и беспечным. Но потом она увидела его глаза. Может, его тело и было расслабленным, но глаза говорили другое. В них была смерть. Или соперник отступит, или отец его убьет.
О, Боги! Что случилось с ее миром?
Алекс задушила вскрик, когда Донован снова атаковал. На сей раз, Джеймс встретил удар, оба сцепились, не в силах превозмочь друг друга. Вокруг них клубами взлетала пыль, в то время как люди начали что-то скандировать на языке, которого она не понимала.
Борьба закончилась настолько быстро, что Алекс не могла в это поверить. В изумительной демонстрации борьбы силы и мастерства, ее отец перевернул Донована и швырнул его на землю. Тут же вскочив ему на спину, захватил предплечьем шею противника и заломил её назад. Одно движение — и тот был бы мертв. Хотя, Донован, казалось, и так уже еле дышал.
— Сдавайся, — прорычал Джеймс сквозь стиснутые зубы.
Поначалу она не была уверена, что Донован уступит. Ее кожа похолодела, в животе замутило. Наконец, когда, казалось, прошла целая вечность, голова Донована слегка дёрнулась. Джеймс отпустил его, и Донован упал лицом прямо в грязь, жадно хватая ртом воздух. Ее отец, наблюдая, стоял рядом с ним и ждал. И, когда Донован перевернулся на спину, Джеймс ЛеВо протянул ему руку.
Как только Донован оказался на ногах, он кивнул головой её отцу и отошёл назад. В центр круга снова вышел Джошуа.
— Итак, решено. Джеймс ЛеВо — снова альфа стаи Волчьей Бухты.
Больше Алекс не могла сдерживаться. В то время как по всей поляне раздавались приветствия и поздравления, она помчалась вперед и обхватила отца руками, сжимая его изо всех сил.
— Тебя могли убить, — прошептала она.
Джеймс покачал головой, притягивая её ближе.
— Нет, Алекс. В этом не было ни малейшего риска. Молодой Донован на самом деле не старался побороть меня. Это было больше для показа, чтобы удовлетворить толпу.
Алекс отпрянула назад и возмущённо уставилась сначала на отца, а потом на Броуди, который смотрел на неё глазами, полными желания.
— Это правда?
— Если я хочу, чтобы человек стал моим будущим тестем, неужели я стал бы его убивать? — пожал плечами Донован.
Алекс сделала шаг ближе к отцу.
— Я не понимаю…
— Большинство в стае с лёгкостью примет твоего отца как альфу, — мягко объяснил Донован. — Он был одним из лучших вожаков за всю нашу историю. Но традиция притязания на лидерство должна поддерживаться. — Подавшись вперёд, он ласково провёл пальцем по её щеке. — Настоящий вызов — это право претендовать на тебя как на пару.
Ее взгляд метнулся к Джошуа, который стоял, небрежно сложив руки на груди.
— Ты знал об этом? — Он согласно нагнул голову. — Значит, все здесь всё знали, кроме меня? — Гнев вскипел в её венах, воспламеняя кровь. — Конечно, я всего лишь невежественная дурочка, которую не обязательно ставить в известность, что она, как предполагается, является главным пунктом сегодняшнего развлечения!
— Подожди, Алекс…
Она повернулась на месте и хмуро уставилась на отца.
— Не надо мне это твоё «подожди, Алекс». Кто-нибудь должен был сказать мне. Кто-то должен был спросить меня, потому что в том состоянии, в каком я сейчас, я не в настроении никого признавать за пару. И впредь тоже!
С гордым видом, она направилась прочь, но Джошуа, обхватив за плечи, остановил её.
— Это должно быть сделано. Такова традиция.
— Традиция? — прищурилась Алекс. Ее голос был мягок, но она видела, что тень беспокойства омрачила лицо Джошуа. Прекрасно, он и должен быть взволнован. Донован насмешливо хмыкнул, и она обратилась к нему. — Ты находишь это забавным?
— Я нахожу тебя великолепной и достойной стать моей парой.
— Отлично, браво! А я, со своей стороны, не нахожу тебя очень-то достойным, на данный момент.
— Алекс, — предостерёг её отец.
Но её понесло. Гнев и страх прошедших дней соединились в ней в этот миг. Она вырвалась из рук Джошуа и вышла из кольца обступавших её мужчин.
— Кому здесь ещё вздумается бросить вызов за право уложить меня в постель?
— Алекс? — Она услышала гнев в голосе Джошуа, когда он рванул её, поворачивая лицом к себе.
— Речь ведь об этом, не правда ли? И дело не в том, что за несколько дней до этого я даже не подозревала, что я, оказывается, оборотень, или метис, если быть точнее. И дело не в том, что единственная жизнь, которую я когда-либо знала, для меня кончилась.
Толпа постепенно стихла. Она снова с усилием вырвалась от Джошуа и повернулась к ним. Совершенно чужие, они внимательно наблюдали за нею.