Алекс засмеялась над его нетерпеливым энтузиазмом, а затем застонала, когда он потянул ее вверх, ставя на колени. Она оперлась ладонями на кровать и опустила лоб на подушку.
— Раздвинь ноги. — Это было больше рычание, чем команда, и она послушалась, позволив коленям скользить по простыням в стороны, пока не оказалась полностью открыта его взору.
Обхватив пальцами полушария её задницы, он мял эту нежную плоть, наклоняясь всё ближе.
— Ты так прекрасна. Такая розовая, влажная и готовая. И все это для меня, правда, Алекс?
— Да, — простонала она, так сильно вцепившись пальцами в простыню, что удивилась, как та ещё не порвалась. Кровь прилила к её голове, лишая возможности слышать что-нибудь кроме их резкого дыхания и звука её колотящегося сердца. Пьянящий запах секса и вожделения распространился в воздухе, наряду с легчайшим ароматом чего-то пряного, и это послало её возбуждение на новую высоту.
— Что это за запах?
— Тебя. Меня. Нас, — прошептал он, отмечая каждое слово поцелуем, спускаясь по её спине. Его пальцы, ласково погладив её набухшие складочки, вошли вглубь её щелки и снова отступили. Алекс качнулась к нему задом, призывая его сделать так снова. Его пальцы продолжали кружить по её киске. Она чувствовала, как из нее истекают соки возбуждения.
— Да, правильно, именно так, — вполголоса приговаривал он. — Твой аромат опьяняет. Он говорит мне, что твоё тело не только готово, — оно желает принять меня. И ты, — ты готова принять меня, так ведь, Алекс? Как только ты станешь моей, я уже никогда не позволю тебе уйти. — Он убрал свои пальцы и нежно подул на её влажную плоть, отчего её влагалище сжалось до невозможности.
— Да. — Сказала бы она ему сейчас кое-что, или сделала что-нибудь, чтобы заставить его наконец-то трахнуть её. Она жаждала, чтобы он был внутри неё. Жар и болезненная потребность становились просто невыносимыми.
— Я буду брать тебя всякий раз, когда захочу, везде, где захочу, и ты никогда не будешь отказывать мне, да?
— Никогда. — Алекс давала ему эти слова, потому что знала, что он нуждается в них. Она не жалела их для него, инстинктивно понимая, что после всего, что случилось, он должен утвердить свое право любым возможным способом. Этого требовала его волчья натура.
Его пальцы вонзились в её бедра, и Джошуа подтянул её к себе. Алекс сделала глубокий вдох и задышала часто и тяжело, когда он надавил массивной головкой своего члена прямо в её отверстие.
— Ещё, — удалось ей выпалить между судорожными вдохами.
— Я утверждаю своё право на тебя как на мою Пару. Отныне и навсегда. — Джошуа устремился вперед и не остановился до тех пор, пока не вошёл в неё полностью, до предела.
Алекс почувствовала лёгкий укол боли, а затем был только жар. Она откинула голову назад и закричала от удовольствия быть наполненной им.
— Я не могу ждать, — просипел он сквозь стиснутые зубы.
— Тогда не жди, — выдохнула она.
Джошуа двинулся руками по её телу вверх, а потом вниз, пока не обхватил ладонями её груди. Удерживая её на месте, он подался бёдрами назад и задержался только тогда, когда в ней остался только самый кончик его члена. А затем ударил вперёд, вонзаясь на всю глубину.
Ее внутренние мышцы расслабились, чтобы принять его, одновременно пульсируя и сжимаясь вокруг него. Это было удивительно. На неё обрушилось слишком много чувственных ощущений, чтобы сразу справиться с этим. Ее тело изнутри словно пылало.
Джошуа продолжал вдалбливаться в её тело, но этого всё равно было недостаточно. Она нуждалась в большем. Поймав совместный ритм, она начала поддавать ему, встречая его толчки. К их соитию добавились шлепки плоти о плоть, ещё больше увеличивая наслаждение Алекс.
Ее легкие казалось, сейчас разорвутся, а Джошуа продолжал вгонять в нее снова и снова. Запах секса и пряный аромат стали ещё гуще, ее сердце билось всё тяжелее и тяжелее. Она уже еле выдерживала. Каждая клетка её тела кричала от напряжения.
Джошуа скользнул одной рукой между ее бедрами и погладил комочек нервов на вершине складочек. В тот же миг она кончила. Ее внутренние мышцы туго сомкнулись вокруг ствола Джошуа, и он взвыл от удовольствия. Невероятно, но она почувствовала, что он увеличивается внутри неё. Он заполнил ее донельзя, настолько, что ощущения стали неудобными, граничащими с болезненностью. Она попыталась отстраниться, но оказалось, что это невозможно. Его член был заблокирован в ней.
— Алекс, — рыкнул Джошуа. Он все еще рос внутри неё. Она чувствовала, что головка его члена проникла невероятно глубоко. В этот момент он кончил, и её вновь затопило жаром. Джошуа откинул голову назад и завыл, извергаясь в её матку.
Её тело пронзила дрожь, и она снова кончила. На сей раз конвульсии были настолько сильны, что она чуть ли не столкнула его с места позади себя. Он крепко схватил её и задвигал бедрами, нанося короткие, жёсткие удары.
Она потеряла счет времени, но, в конце концов, рухнула на матрац, лишённая сил и потрясённая неистовством их соития. Джошуа опустился на неё сверху, все еще запертый в её теле, и немного сдвинулся в сторону, чтобы не давить на неё всем своим весом. Загнанно дыша, он уткнулся лицом в её шею, за её спиной бешено колотилось его сердце.
Алекс тоже была не в лучшем состоянии. Все ее разные боли и повреждения, о которых было забыто в пылу страсти, теперь снова заявили о себе. Она подвигалась, пытаясь найти более удобное положение.
Джошуа вздохнул и приподнялся, опираясь на предплечья. Поцеловав ее в затылок, он продолжил выцеловывать все изгибы её спины, постепенно опускаясь на колени. Оба застонали, когда он вытащил из неё свой опадающий член.
Он откинулся на подушки и притянул её в свои объятья. Его губы нежно приникли к ее лбу, в то время как пальцы поглаживали щеку.
— Не надо плакать, любовь моя.
Алекс даже не сознавала, что у неё текут слёзы. Она вытерла глаза, чувствуя себя эмоциональной и глупой.
— Прости, сама не знаю, что на меня нашло.
— Это сила страсти и красота нашего слияния, — он усыпал ее лицо лёгкими, нежными поцелуями, прежде чем прижать спиной к своему плечу и ласково побаюкать. — Ну и гормоны, тоже. С тобой нет ничего плохого. — Его голос, хотя и тихий, был полон чувств. — Ты изумительна.
Алекс засмеялась и уткнулась носом в его шею.
— Я напомню тебе о том, что ты сказал, когда сделаю что-нибудь, что подействует тебе на нервы.
Он остановился, а потом усмехнулся.
— Ты моя теперь. — В этих трёх словах заключалось море удовлетворения и эмоций.
— И ты — мой.
Его руки напряглись вокруг нее.
— Я люблю тебя, — прошептала Алекс куда-то ему в грудь.
Джошуа моментально переместился так, что она оказалась лежащей на спине, а он возвышался над ней. Его рука дрожала, когда он убрал прядь волос с её лица.