— «Эй, Ты».
«Потрясающего воображения человек!» Придется дать бедняге имя.
Я окинула восставшего мертвеца взглядом, прикидывая, как бы его наречь. Интимный сумрак не делал ходячий труп привлекательнее. Редкие каштановые волосы торчали клоками. Нос еще не ввалился, но через пару неделек, если некромант будет и дальше жадничать Силу на заклятие Сохранности, зомби станет похож на жертву сифилиса. Сухопарый при жизни мужчина, сейчас он смахивал на обтянутый кожей скелет. Я внезапно поняла, кого он мне так сильно напоминает. Владимира Ивановича Шкляра — хорошего знакомого шефа. Весь офис единодушно присвоил ему подпольное прозвище Черепок С Ушками, отвергнув даже не менее заманчивое Суповой Набор.
— Будешь отзываться на Вовчика, — постановила я, прикинув, что обращаться к нему по имени-отчеству долго, а кличка Черепок звучит несколько двусмысленно в данном случае.
— Хорошо, — безропотно согласился новонареченный Вовчик.
Теперь можно продолжить опрос.
— Что ты хочешь?
— Крови, — опять заныл несносный вампир.
Я мужественно смолчала и через минуту снова обратилась к мертвяку с тем же вопросом.
— Покоя.
Дать ему упокоение не в моих силах. Нет, теоретически это возможно. Но на такой всплеск Силы, вбуханной в ритуал по упокоению чужого прикормленного зомби, сбежится весь цвет Гильдии в сопровождении половины Имперской стражи.
— Чей это склеп? — Я предпочла поменять тему.
Неосведомленный вампир смолчал.
— Моего хозяина.
Этой ценной информацией я уже обладала.
— Самота?
— Да.
— А зачем ему, живому, склеп?
— Надо.
«Очень оживленный разговор!» Да уж.
— Госпожа… — вновь занудели за дверью.
— Да что ты ко мне привязался! — вышла я из себя. — Столько в округе доноров ходит, а ты ломишься в чужой склеп!
Наконец-то воцарилась тишина. Но ненадолго.
— Куда я пойду с отрубленной рукой? — горестно вопросил обнаглевший тип. — Крови-то на сращение нет.
— Постучи к смотрителю, может, он тебя облагодетельствует? — внесла я рацпредложение.
— Постучишься туда, как же! На стенах ни толина без заговорных рун нет. Госпожа, пожалейте калеку, лишенного руки.
Жалобное хныканье вызвало у меня новую вспышку раздражения.
— Сейчас вот выйду и головы для полного комплекта лишу, — пригрозила я. — Чтобы зря не жаловался.
После высказанной мной угрозы за стенами склепа разом все стихло. В непоколебимом молчании прошло больше часа. В мирной тишине глаза начали устало закрываться, несмотря на неблагоприятные внешние факторы в виде зомби у двери и вампира за оной. Пришлось срочно изобразить руну Бодрости, презрев досадные последствия в виде мигрени. Сила восстановилась практически полностью, и требуемая загогулина далась мне почти без усилий.
По-моему, наклон у руны был на градус больше, чем необходимо. Эйфория затопила сознание. Я резво вскочила на ноги, решив воспользоваться возможностью размяться парочкой боевых приемчиков.
— Выметайся! — дала я команду зомби.
Он в недоумении остался на месте. Приказ потребовал некоторой доработки.
— На улицу. — И торопливо добавила: — Быстро!
Свежий воздух хлынул в помещение, выветривая вонь бальзамирующего масла и ударяя в опьяненную голову. В нетерпении я шагнула за порог.
— Валериус! — Мой зовущий голос был столь же приторен, как и запах, которым провонял мертвяк.
Тот поторопился прийти на зов. Он не спешил нападать, давая мне возможность увидеть его во всей красе.
Не вампир — сплошное разочарование! Худенький, казавшийся просто тощим в черном камзоле, болтавшемся на узких плечах. Ножки в сапогах с широкими голенищами — как карандаши в стакане. Не выше метра шестидесяти. Зачесанные назад русые волосы открывали оттопыренные уши, клыки надежно прятались за плотно сжатыми, тонкими губами, выцветшие глаза навыкате пытались изобразить гипнотизирующий взгляд. Безуспешно. Он осторожно положил отрубленную руку на землю перед собой, не спуская с меня глаз. Правый обрубок беспомощно дергался в направлении недостающей части.
— Вовчик, забери у Валериуса руку. Нам сгодится, если уж ему она недорога.
Зомби отправился выполнять отданный насмешливым голосом приказ. Его не удалось привести в исполнение по объективным причинам: Вовчик, перелетев через два надгробия, впечатался в третье, рядом с которым и свалился мешком с костями. Вампир нахально улыбнулся, продемонстрировав внушающие уважение клыки. Я покрепче перехватила рукоять Неотразимой обеими руками. Но кровопийца остался на месте, не делая никаких угрожающих движений.
Я тоже не спешила с нападением, выжидая. Давать противнику преимущество необдуманной атакой — это не то, чему меня учила аалона Валента. Избыток бодрости горячил кровь, но не настолько, чтобы безрассудно кинуться в бой.
— Позвольте предложить сделку, госпожа, — нарушил настороженное молчание вампир, неудачно попытавшись изобразить одной рукой умиротворяющий жест.
— Мне будет не хватать моей крови в венах, знаешь ли. — Я усмехнулась. — Вряд ли ты способен предложить что-то, способное заменить ее потерю.
— Вечная жизнь?
Я расхохоталась ему в лицо:
— Поищи другую идиотку на такую вечность!
Взбодрившийся было вампир погрустнел. Но у него, как оказалось, действительно имелось то, что меня заинтересовало.
— А госпожа не любопытствует, как можно выбраться из города?
Пальцы сжали рукоять меча до боли в суставах. Выбраться из города! Это было практически единственное, что меня интересовало в данный момент.
— С чего ты взял, что меня это занимает? — Я деревянно пожала плечами. — Может, я решила здесь поселиться — такое дивное, тихое кладбище!
Преувеличенно бодрый голос даже мне резал фальшью слух, что уж говорить о чутком вампире. Клыкастая улыбка стала просто неприлично широкой.
— Не в том ли чудесном склепе? — ехидно поинтересовался он.
Я открыла рот, чтобы подтвердить собственное желание, и тут же захлопнула, сообразив, в каком качестве хочет меня туда поселить этот надоедливый тип.
Его глаза поймали мой угрюмый взгляд. И мир вокруг преобразился — из депрессивно черного трансформируясь в уютно желтый.
…Солнечный свет красит деревянную поверхность кухонных шкафчиков в цвет теплого липового меда. Бабуля, сидя за столом, целеустремленно разделывает селедку для моего любимого салата. Спина по-королевски выпрямлена, пальцы работают ножом, как скальпелем, с хирургической точностью отделяя мясо от костей. Голова, не склоняющаяся под тяжелым узлом седых волос, поворачивается ко мне.