Боль пронзила тело. Рорик знал, что должен отдохнуть, чтобы не разбередить, как в прошлый раз, больное плечо. Он еще раз взглянул на лежащую, на боку у его ног тихо постанывающую женщину и, склонившись над ней, плотнее укрыл ее одеялом. Заметив, как несколько воинов пристально разглядывают ее, Рорик тихо обронил:
– Она моя пленница и заложница. Ее нельзя подвергать насилию и жестокости.
Мужчины недовольно заворчали, но все же один за другим медленно кивнули головой в знак согласия.
– На самом деле она не такая уж беззащитная женщина, как кажется, – добавил он. – Она мыслит как мужчина и чертовски горда. Не стоит доверять ей.
– У себя в Клонтарфе она верховодила мужчинами, и они подчинялись ей, – вставил Аслак. – Она женщина, но иногда ведет себя совершенно по-мужски и может возразить даже брату, если в чем-то не согласна с ним. И он терпит это. Я слышал, он как-то выпорол ее, но это случилось только однажды. Ми-рана управляет крепостью в отсутствие брата. Мужчины и женщины Клонтарфа повинуются ей. Сначала мне казалось это странным. Советую прислушаться к тому, что сказал лорд Рорик, и быть начеку. Она очень опасна, несмотря на хрупкую внешность. Думаете, зачем она выхаживала лорда Рорика? Ясно, затем, чтобы ее брат мог помучить его. Он известен тем, что получает удовольствие от пыток людей. Меня не пороли ни разу, зато я видел, как пороли других. Он делал это лично и получал от этого огромное наслаждение.
– Следуйте советам Аслака, – произнес Рорик достаточно громко, чтобы его услышали все. – Он прожил в крепости шесть месяцев и знает, что говорит. Вам осталось ждать всего три дня, прежде чем вы сможете заполучить любую девицу, какую только захотите. Так что оставьте эту женщину в покое. Мы доберемся домой раньше, если вы будете помнить об этом и твердо держаться за весла.
Аслак рассмеялся.
– В следующий раз, Рорик, тебе повезет больше. По крайней мере мы все почти невредимы, – сказал Хафтер, товарищ Рорика с детских лет и человек более близкий ему, чем родные братья. Говоря это, он с ненавистью смотрел на лежащую без сознания женщину. – Ну ничего, – сказал он, потирая ушибленную голову, – придут иные времена.
Ястребиный остров, побережье восточной Англии
Они почти дома. Рорик с нетерпением вглядывался в очертания Ястребиного острова, который когда-то завоевал его дед, до основания разрушив монастырь и перебив всех монахов, живших в нем. Дед Рорика сражался в дружине воинов, убивших короля Эдмунда и передавших восточную Англию викингам. Теперь вся Англия контролировалась Уэссексом, который до сих пор благодаря королю Альфреду – коварному старцу, десятилетие назад совершавшему грандиозные походы, – поддерживали саксонцы.
Рорик прикрыл глаза. День был ясный и солнечный. Лучшего нельзя было и желать для возвращения к родным берегам. В золотистых лучах солнца остров сверкал, точно изумрудные россыпи. Он славился плодородными землями, богатым животным и растительным миром и мягким климатом. Остров принадлежал Рорику, он получил его в наследство семь лет назад, после смерти деда. За эти годы его дважды пытались захватить. Но оба раза Рорик с честью отбивал натиск противника.
Вот уже два года он считал Ястребиный остров своим домом. Раньше он часто покидал его, трижды в году отправляясь в поход. Теперь только торговля и набеги могли оторвать его от родных мест. Каждый раз возвращаясь домой, он вспоминал Салорика – скальда, мастера кеннинга [3] , который в полете лирической фантазии назвал остров Ястребиным. Это случилось сразу после того, как дед Рорика захватил остров.
Корабль «Морской ворон» вошел в узкую, защищенную со всех сторон гавань. От берега тянулся длинный деревянный пирс. Его сваи были сделаны из прочного дуба. С палубы корабля Рорик заметил толпу мужчин, женщин и детей, бегущих вниз по тропинке от его усадьбы, расположенной на самой возвышенной точке острова. Только ровная площадка земли на самом верху возвышенности была засеяна ячменем, пшеницей и рожью. Густые посадки сосен и елей и множество низких кустарников образовали вокруг полей плотную живую изгородь.
Мужчины, первыми достигшие причала, подхватили брошенные с корабля канаты и тщательно привязали их. Женщины и дети терпеливо стояли в стороне. «Они всегда ждут», – подумал Рорик, оглядывая напряженные лица. Сколько раз, возвращаясь домой с потерями, он видел, как менялось выражение некоторых женских лиц от терпеливого ожидания до горестного отчаяния.
Поднявшись на пирс, воины Рорика стали обнимать жен, пожимать руки друзьям и подбрасывать в воздух визжащих от восторга детей. «Привычные глазу радостные картины, – снова подумал Рорик. – Такое происходит всякий раз, когда корабли возвращаются из похода». На этот раз не было слез и стенаний. Раны обоих воинов постепенно затягивались. Плечо Рорика заживало медленно.
Некому было встречать его на берегу. Не было ни жены, ни детей. Он встряхнул головой, стараясь заглушить в душе ноющую, ставшую уже привычной боль. Порой он сомневался в том, что она когда-нибудь пройдет. По тропинке все бежали и бежали кричащие радостные люди, желающие встретить возвратившихся воинов.
Когда с корабля сошел последний человек, Рорик повернулся к сидящей у его ног женщине, до сих пор молча наблюдавшей за происходящим.
– Пойдем, – сказал он, – это мой дом. Весь этот остров принадлежит мне. У тебя нет другого выхода. Как видишь, отсюда невозможно сбежать. Ступай на пирс.
Мирана, с самого утра не сказавшая ни единого слова, поднялась на ноги и постаралась сохранить равновесие, несмотря на мягкое покачивание корабля. Остров привел ее в восторг. Она восхищалась его удачным расположением и стратегическими преимуществами, но тщательно скрывала это от Рорика. Естественная гавань надежно защищала корабли от шторма. Узкий участок суши, глубоко врезавшийся в море, позволял обнаружить вражеские суда задолго до того, как они достигнут берега.
– Не слишком большой остров, – в упор глядя на Рорика, сказала она. – Всего лишь крошечная частичка суши. Не пойму, чем ты так гордишься. Почему ты живешь здесь, вместо того чтобы жить на материке?
Он очень устал, его плечо саднило, и больше всего ему хотелось лечь спать, чтобы дать изможденному телу возможность отдохнуть. Ее ехидство было совсем некстати.
– На Ястребином острове достаточно места для меня и моих подданных, – спокойно возразил он. – В восточной Англии пусть живут те, кто жаждет жить в постоянном напряжении, защищаясь от набегов саксонских варваров, грабящих их города. А теперь помолчи.
Он взобрался на пирс и обернулся, чтобы взглянуть на нее. Девушка представляла собой жалкое зрелище. Когда-то белоснежная кожа потемнела на солнце, платье испачкалось, помялось и промокло от морской воды, которой за последние три дня ее то и дело окатывало с ног до головы. Черные волосы спутались и повисли сосульками. Но, несмотря на это, она по-прежнему была полна сарказма.