— Ну вот, опять старая песенка. Ваша склонность к язвительным выпадам, вероятно, уже стала патологической. Зря стараетесь, мадам. Прошу извинить нас, княгиня, но вам уже пора. Я провожу вас до двери, если не возражаете.
Сидни окинула хозяев квартиры триумфальным взглядом, давая понять, что одержала над ними серьезную победу.
Лучше бы он сидел и помалкивал, подумала Линдсей. Неужели ему кажется, что она сама не справится со своей сестрой? Нет, она уже достаточно опытная в подобных делах и могла бы дать ей отпор без его помощи. Во всяком случае, попыталась бы это сделать. Впрочем, Сидни уже и так получила по заслугам. На этот раз ей не удалось подмять под себя противника, а ее едкие уколы свидетельствуют только о ее бессилии. Линдсей поймала себя на мысли, что снова принимает поединок с сестрой очень близко к сердцу и отчаянно борется с давно поселившимся в ее душе чувством обреченности. Ну когда же она окончательно избавится от него! Наступит ли то благословенное время, когда она будет преспокойненько общаться с ней, не обращая внимания на свои слова и поступки? Она молча смотрела, как Тэйлор проводил Сидни до двери, слушала, как звонко цокают по паркету ее каблуки, и даже представила, как она ехидно улыбнулась Тэйлору на прощание. Наверняка она подарила ему свой знаменитый кокетливый взгляд, от которого большинство мужчин превращалось в бессловесных и абсолютно покорных рабов. Да, большинство, но, к счастью, Тэйлор не принадлежал к их числу.
До нее донесся нарочито веселый смех сестры.
— У вас прекрасная квартира, Тэйлор, — с истеричной неотступностью продолжала язвить Сидни. — Теперь вы, очевидно, позволите Линдсей оплатить всю ее стоимость, не так ли? А этот изумительный бриллиант! Боже мой, вы, должно быть, изрядно потратились на него и сейчас остались на мели. Правда, я только сейчас вспомнила слова Валери. Она часто повторяла мне, что вы отнюдь не бедный человек. Разумеется, до наших стандартов вам еще далеко, но все же, как она сказала, у вас водятся деньги, которых хватает для нормальной жизни. А теперь вы еще получите мою богатенькую сестричку. Кстати, она уже позволила вам затащить себя в постель?
Линдсей закрыла глаза, с ужасом ожидая его ответа. Вскоре послышался по-прежнему невозмутимый голос Тэйлора:
— Всего доброго, Сидни. Было очень интересно познакомиться с вами. Члены семьи будущей жены — очень любопытное явление. Однако вам следует быть более осторожной в своих оценках и высказываниях. Выбранная вами стратегия поведения весьма уязвима, так как быстро устаревает.
Вслед за этим дверь громко захлопнулась, и Линдсей облегченно вздохнула. Наконец-то Сидни ушла. Она устало опустилась на стул и наклонилась вперед, зажав руки между коленями. Ее глаза бездумно вперились в причудливый узор на золотистого цвета дубовом паркете, а лицо стало очень хмурым.
— То, что твоя сестра знакома с Валери Бэлок, — прозвучал где-то радом голос Тэйлора, — я нахожу весьма забавным, но ничего невероятного в этом не вижу. Это нельзя назвать даже простым совпадением. Они очень похожи друг на друга, принадлежат примерно к одному и тому же слою общества, вращаются в одних и тех же кругах, и поэтому нет ничего удивительного в том, что они рано или поздно наткнулись друг на друга. Кроме того, они обе прекрасно выглядят, достаточно самонадеянны, очень богаты, умны и остры на язык. К тому же они обе не страдают от избытка милосердия или каких-либо моральных принципов и считают, что все вещи и все люди существуют исключительно для удовлетворения их примитивных потребностей.
Наступила непродолжительная пауза.
— Мне очень неприятно говорить тебе об этом, Линдсей, — продолжил он, не дождавшись ее реакции на свои слова, — но у твоей сестры нет абсолютно никаких шансов примкнуть к тем людям, которые вызывают у меня чувство уважения. Неужели твой отец еще хуже? Ну ладно, не переживай, все будет нормально. Подойди ко мне. Я хочу, чтобы ты обняла меня. Общение с твоей сестрой подорвало мои силы. Меня даже дрожь пробрала за эти несколько минут, и сейчас мне требуется небольшое утешение. Я должен убедиться в том, что ты все еще здесь, все еще любишь меня и все еще готова окружить своей заботой и лаской.
Линдсей подняла голову, посмотрела на него и еще больше насупилась.
— Утешение, — рассеянно повторила она, затем быстро вскочила на ноги и бросилась в его объятия.
— Господи Иисусе, милая Линдсей, если бы ты только знала, как нужна мне!
В этот момент ей показалось, что она впервые поверила ему, поверила его словам.
— Все нормально, Тэйлор, — тихо прошептала Линдсей, похлопывая его по спине и прижимаясь к нему всем телом. — Все нормально. Ты вел себя с ней очень достойно. Молодец. У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня. Раньше она всегда оставляла меня совершенно беззащитной, глупой, полностью уничтоженной.
— А мне казалось, что она сейчас должна быть в Сан-Франциско. Ты же сама говорила мне об этом.
— Вероятно, она вернулась в Нью-Йорк сразу же после меня. Думаю, что она провела с отцом небольшую беседу, и они решили, что только она сможет уговорить меня отказаться от бабушкиного наследства.
— Да, это представляется мне вполне логичным, но не очень умным, учитывая ее характер и тактику поведения. Интересно, какую долю этого наследства она рассчитывает получить в случае успеха? Судя по всему, очень значительную.
— Неужели ты думаешь… Впрочем, вероятно, ты прав. Теперь, когда она узнала, что я не одна, а вместе с тобой, ей придется перегруппировать силы для нового наступления. Интересно, какой именно подход ко мне она изберет сейчас? А в том, что она непременно выработает новую тактику поведения, я нисколько не сомневаюсь.
— Я могу ждать сколько потребуется, чтобы выяснить это. Пусть даже это будет длиться лет двадцать. Думаешь, что нам удастся выдержать такую длительную осаду?
— Я попытаюсь, конечно, но рассчитывать на это не приходится.
— Линдсей, ты должна запомнить одно — теперь нас двое. Навсегда.
— Да, я буду помнить об этом.
В тот вечер они ужинали в небольшом итальянском ресторане. Линдсей позволила себе один бокал прекрасного белого вина, а также совсем крохотную порцию спагетти, которые она периодически выдергивала из тарелки Тэйлора. Основным ее блюдом, как обычно, был салат.
— Мне предстоит серьезная работа во вторник, — пояснила она. — Речь идет о том, чтобы на мне были только кости и кожа. Ведь сейчас февраль, а мне нужно будет предстать перед камерой в облике снежного кролика в очень обтягивающем лыжном костюме. А спагетти такие вкусные, что невозможно удержаться.
Тэйлор заметно сбавил темп поглощения спагетти, чтобы не возбуждать у нее дополнительный аппетит.
— Да, ты права. Знаешь, Линдсей, я очень сожалею о том, что случилось с твоей бабушкой.
— Мне будет очень не хватать ее.
— И с твоей матерью тоже.
Линдсей нахмурилась, дожевывая ломтик огурца.