– Скоро ты увидишь валькирий [6] , – пообещала она, и капитан вздохнул. – Конечно, не настоящих, а тех, которых я вызову для тебя с помощью этого зелья.
– Я уже вижу нескольких. Кто эта прекрасная валькирия, которая кормит грудью младенца?
– Что? А, это Энтти. Но ты на нее лучше не заглядывайся, капитан, а то ее муж, Хафтер, возьмет да и перережет тебе глотку, и тогда все труды моей доброй госпожи, тебя лечившей, пойдут насмарку. Хафтер ни с кем не будет делиться своей женой.
– У нее красивая грудка, – заметил Торрик и отхлебнул еще немного зелья.
– Вторая – такая же, – ответила на это Альна.
– Надо полагать. Интересно, я ее увижу?
– Энтти обнажила грудь не затем, чтобы показать ее тебе, Торрик. Она кормит своего ненасытного малыша Верада и старается делать это так, чтобы не привлекать к себе внимания. Кабы Мирана не отошла, чтобы помешать еду в котле, ты бы не смог увидеть, как Энтти кормит своего ребенка. Знаешь что, смотри-ка ты лучше на мое лицо. Тогда тебе приснятся несказанные красавицы.
Капитан Торрик жалобно застонал. Старая Альна хихикнула:
– Когда-то и я была такой же красивой, и мои груди были такими же полными и округлыми.
Капитан Торрик опять застонал и закрыл глаза, потому что Мирана вернулась на свое место и заслонила собой Энтти.
– А как поживает принц Рагнор? – спросил Торрик Альну.
– Мой господин пока еще не убил этого олуха, если ты имеешь в виду это, капитан. А теперь, мой мальчик, допей это зелье, и прежде чем ты заснешь, я покажусь тебе красоткой. Тебе захочется взять меня в жены. И уложить в свою постель.
Торрик снова издал жалобный стон и посмотрел на кубок со снадобьем так, словно оно вдруг превратилось в яд. Но он все же выпил его, так как сломанная нога причиняла ему сильную боль.
– Я рад, что Рорик не прикончил его. Король Олрик поручил нам с Кереком заботиться о его безопасности, но это трудное дело, потому что с Рагнором трудно, нет, просто невозможно ладить. Он все время хвастается и надувает щеки, так что у всех, кто с ним общается, возникает желание вышибить ему зубы. Но вот странно – когда он хочет произвести приятное впечатление, ему это удается. Он умеет казаться умным и обаятельным, даже храбрым, даже способным на сострадание. Керек говорил мне, что именно так он и завоевал сердце принцессы, когда встретился с нею в первый раз. Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь мог обвести ее вокруг пальца, но у него это получилось. Он подал себя в самом выгодном свете, притворился добрым, благородным юношей, который ее обожает. Но потом он показал ей свое истинное лицо, а оно у него куда как уродливо. Мы, его люди, хорошо знаем, каково оно, потому что нас он не стесняется.
Торрик вздохнул, жалея, что зелья в кубке было так мало. В его животе разливалось приятное тепло, боли в ноге он больше не чувствовал и своего собственного языка – тоже.
– Ума не приложу, что делать, – пробормотал он. – Керек хочет, чтобы принцесса Чесса вышла замуж за этого обормота. Он уверен, что она сделает из него человека.
– Не думаю, что это возможно, – сказала старая Альна. – Слишком мало исходного материала. Человек не тесто, из него нельзя вылепить то, что желаешь.
– Да уж, доброго материала в нем кот наплакал, – согласился Торрик и улегся поудобнее. Он чувствовал себя так, словно плывет по воздуху, в голове ощущалась приятная легкость и – о счастье! – он не чувствовал ни малейшего намека на боль. Он мог бы разбогатеть, торгуя этим чудесным зельем! Его покупали бы целыми бочонками.
– Из чего состояло это питье? – спросил он Альна хихикнула.
За плечом старухи возникла Мирана:
– Как ты себя чувствуешь, капитан?
– Еще одна валькирия, – пробормотал он заплетающимся языком. – А твои груди так же красивы, как у Энтти? – Он улыбнулся, вздохнул и впал в забытье – Он видел одну грудь Энтти, ту, которую сосал малыш Верад. Этот капитан – красивый мужчина Помню, однажды, когда я была еще моложе, чем ты Мирана, я заблудилась и меня нашел один свирепый воин, и мы…
Мирана улыбалась, слушая рассказ старой Альпы о том, как ей встретился мужчина, которого она никогда не видела прежде и который оказался лучшим любовником из всех, какие у нее были.
Вскоре старая Альна тоже заснула, прижавшись к спящему капитану. Мирана укрыла их обоих, гадая, уж не отхлебнула ли и старая Альна дурманящего зелья Утты.
Керзог бросился к ней как раз в тот момент, когда она поворачивалась, чтобы вернуться к котлу, висящему над очагом.
– Нет, нет, назад! – крикнула она, но пес ее не слушал. Он был рад видеть свою хозяйку и полон нерастраченной энергии, накопившейся за те дни, которые из-за бури ему" пришлось промучиться взаперти. Пробежки по берегу ему было недостаточно. Он сбил Ми-рану с ног и принялся лизать ей лицо, стоя так, что она не могла подняться. Она попыталась закрыться ладонями, но Керзог знал, как противостоять этой уловке. Он просунул морду между ее лицом и руками и стал лизать ее еще более рьяно.
– Рорик! – закричала она. – Помоги!
Рорик и прибежавшая вслед за ним Чесса засмеялись.
– Хорошая собачка, – сказала Чесса и наклонилась, чтобы обнять Керзога.
– Сейчас ты об этом пожалеешь, – предупредил ее Рорик, но было уже поздно. Керзог, большой любитель женщин, отпустил Мирану, посмотрел на Чессу, которая была очень похожа на его хозяйку, даже имела похожий запах, и, восторженно прыгнув на нее, уперся передними лапами в ее плечи. Чесса покачнулась, но умудрилась сохранить равновесие. Она смеялась, обнимая громадного пса и почесывая его за ушами.
– Мне нравится, какой она стала, – заметила Ми-рана, когда муж помог ей подняться. Обмакнув краешек подола в бочку с водой, она обтерла им свое лицо.
– Да, Чесса славная девушка, – согласился Рорик. – Но что нам с ней делать? Рагнор хочет жениться на ней, но она обещана в жены Вильгельму. О боги, как же мне не нравятся подобные запутанные дела! Может, отправить ее обратно в Дублин? Ситрик ее отец, пусть он с ней и разбирается.
– Я не хочу возвращаться в Дублин, – резко сказала Чесса. – Отец заставит меня ехать в Руан, к Вильгельму, а я не хочу выходить замуж за Вильгельма. Я его совершенно не знаю. Возможно, он такой же противный, как и Рагнор. А если не противный, то все равно я, быть может, смогу относиться к нему только как к брату. Разве ты захотела бы выйти замуж за такого, как Рагнор, Мирана? И разве ты захотела бы выйти замуж за человека, к которому относишься как к брату?
– Может статься, что ты полюбишь его не как брата, а как мужа, – вмешался Рорик. Он стукнул Керзога кулаком, затем поднял с пола его любимую палку и швырнул ее в открытую дверь.