Хельга посмотрела на него, потом перевела взгляд на дружинников Отты, которые отводили глаза, стараясь сохранить на лицах равнодушное выражение.
– Сюда приехало много людей, в том числе и твой великий дядя Ролло, но они уже уехали, а остался только один, твой папаша, убийца, которого давно пора вывести на площадь и казнить за преступление.
– Дядя Ролло не позволит причинить зло моему отцу – если в этой хижине действительно живет Халлад, как ты утверждаешь.
– О да, в этом я уверен, – подхватил Отта, – я знаю обо всем. Ролло сам спрятал его здесь, он прежде не поведал мне об этом, как человеку, которому должен доверять, однако теперь Ролло впал в детство, тупеет прямо на глазах, разговаривает вслух с самим собой, бормочет, мямлит, и из его слов я понял: Халлад здесь. Оба они скоро умрут, совсем скоро – так начнется падение дома Ролло. А когда Я позабочусь о герцоге, съезжу в Париж и убью его выродка. Я просил Карла оказать мне такую услугу, глупец попробовал, но неудачно, придется самому приглядеть за всем. И тогда король франков назначит меня на его место, и я стану вторым герцогом Нормандии. Да-да, по моему приказу Гийом будет убит, и он, и его беременная жена, и некому будет оплакивать эту утрату. Карл знает, что я сумею уберечь эти земли от набегов викингов куда лучше, чем эта жалкая развалина, лучше, чем кто-либо из его никчемных родичей.
– Отта! – перебил его тихий, спокойный голос. – Отта! Знаешь, я не слишком-то и удивлен. Странно лишь то, что ты, видно, сильно поглупел и потому без опаски выбалтываешь свои планы не одной Хельге, а этим воинам. Чем больше людей знают о твоем замысле, тем вернее он обречен на провал. Какой из тебя вождь, Отта! Ты просто жалкий шут. Тебе не удастся занять мое место – ты потерпел поражение, Отта.
Ролло стоял перед Оттай, прямой, высокий, такой же крепкий на вид, как и в дни своей юности, воин, вооруженный мечом и кинжалом, облаченный в пушистую медвежью шкуру. Волосы уже не мотались спутанными прядями у его лица, не никли бессильно на плечи, герцог отбросил их назад и связал кожаным ремешком. Ролло преобразился, Меррик с облегчением понял, что этот человек и впрямь сумеет вырастить из Таби настоящего повелителя, мальчик будет в безопасности, когда вернется к чему и к своему отцу Халладу.
Растерянность Отты длилась лишь один миг.. Он выхватил меч:
– Мразь! Что с тобой произошло? Да, теперь-то я вижу, ты обманывал меня, ты мне лгал. Убейте, убейте его! Всех убейте!
Дружинники Отты тоже обнажили мечи, они с охотой повиновались своему вожаку, но игра уже закончилась: секунду спустя их со всех сторон окружили воины, подкравшиеся незаметно, как волки в ночи. Отта онемел, застыл, точно надгробье, не сводя глаз с человека, в чье старческое слабоумие он имел несчастье поверить.
– Господин, – произнес Меррик, выступая вперед, – он подсылал ко мне убийц. Я вправе первым бросить вызов предателю.
Тут Хельга одним движением поднялась с земли, тихо повторяя:
– Папа, папочка, это в самом деле ты?
– Да, дочка, это я. Подойди ко мне.
Хельга подбежала к нему, обеими руками обхватила Халлада:
– Ты ничуть не изменился, – прошептала она, уткнувшись носом ему в шею, – ты точно такой же, и волосы у тебя по-прежнему огненно-рыжие. Я так тосковала по тебе, отец!
– Прошло всего три года, Хельга, – буркнул Халлад в ответ. – Ну да, я малость состарился. Пожалуй, я тоже скучал по тебе, дочка, но твой дядя говорит, ты у нас стала ведьмой, сочиняешь всякие тайны и загадки для легковерных ушей, варишь зелья, запугиваешь людей. Слыхал я про твою комнату наверху башни, где воздух пропитан запахом отравы, которую ты стряпаешь. К тому же ты повадилась дразнить бедняжку Ларен, не правда ли? Ты намекала, что Таби и ее украли по твоему приказу? Стараешься придать себе важности, да, дочка? И ради "этого причиняешь близким боль и сеешь разлад. Я очень недоволен тобой. Ты плохо себя вела все эти годы.
– – Ты верно говоришь, отец, я виновата, но что же мне оставалось? Меня выдали замуж за Фромма, а он, бы убил меня, если б не боялся. Я давно уже поняла: чтобы выжить, надо как-то вознестись над другими людьми, и тогда взялась за колдовство. – Внезапно глаза ее изумленно расширились:
– Но как же ты узнал обо всем?
– От твоего дяди, разумеется, от кого же еще?
– Но ведь он… – и Хельга покачала головой, поняв наконец, что она так и не сумела разгадать герцога.
– Отойди от своих людей, Отта, – Приказал Ролло, – для тебя все кончено. Ты сильно задолжал нам – мне, Меррику и даже Халладу.
Отта не двинулся с места. Он отвернулся от Ролло, не желая видеть, как преобразился человек, еще утром , казавшийся слабоумным стариком, поглядел на Меррика, в глазах которого сверкала убийственная ярость, и понял, что если он решится вступить с ним в схватку, то Меррик выпотрошит его, точно селедку. И Халлад, оказывается, жив! Сперва Отта не поверил в это, когда услышал, как Ролло болтает с самим собой, узрев в этом лишнее подтверждение тому, что герцог и впрямь утратил рассудок. Хельга прижималась к груди отца, ухватившись руками за его плечи. Платье ее было в грязи, и Отта с радостью припомнил, как он ударил ее, он знал, что ребра у Хельги еще долго будут болеть – хоть какое-то утешение.
Отта не хотел умирать. Ему грезилась высокая, величественная судьба, он проявил такую выдержку, бесконечное терпение, хотя желудок с каждым годом болел все сильнее, но он скрывал эти муки. Король Карл обещал, что его предназначение сбудется. Отта взглянул на Ларен – он ненавидел ее всегда, даже когда она была маленьким ребенком, даже когда он ничего не знал о ней… Хорошо хоть этот щенок, Таби, подох! Вот если б и она не вернулась, не привела бы с собой этого викинга…
– Позволь мне сообщить тебе кое-что еще, Отта, – проговорил Ролло. – Таби жив. Меррик спас его. Прежде всего, конечно, его уберегла Ларен, она сумела сохранить ему жизнь за два года рабства, она жертвовала собой ради него. О да, Таби жив, и он будет служить Гийому верой и правдой, а если рок пожелает, Таби станет герцогом Нормандии. Ты проиграл, Отта, ты проиграл все. Мне тошно глядеть на твой позор. Я позабочусь, чтобы казнь твоя оказалась более мучительной, чем те страдания, которые ты причинил нам.
Теперь Отта дрожал всем телом.
– Сука! – выкрикнул он, обращаясь к Ларен. Он выхватил меч, занес его высоко над головой и, исступленно воля, прыгнул в седло, ударил лошадь в бок каблуком и во весь опор помчался прямиком на Ларен.
В последний момент Отта дернул поводья своего жеребца и напал на Ролло. В глазах его полыхали ненависть и месть, и Меррик догадался, что Отта готов смириться со своей гибелью, если только ему удастся зарубить герцога.
Меррик отшвырнул Ролло в сторону, прикрыл его своим телом. Он успел обнажить меч и держал его острием вверх.
. Отта выкрикивал проклятия на языке франков, невнятном для Меррика, но викинг прекрасно понимал, что Отта намерен убить его, чтобы добраться до герцога. Отта уже подлетел к Меррику, но тут жеребец осел на задние ноги, яростно фыркая, раздувая ноздри.