Девушка облегченно вздохнула.
Бродик также заметил эту странность в поведении их спутницы.
— Нам рано вставать, Камерон, — сказал он, глядя на Джудит. — Мы не будем пить вина, пока не вернемся домой.
Маргарет также слышала этот разговор. Она поспешила к столу с полным кувшином свежей родниковой воды. Джудит помогла ей принести еще несколько кубков.
— Присаживайтесь и отдохните, — обратилась к ней Маргарет.
— Лучше я помогу вам, — предложила Джудит. Маргарет кивнула.
— Возьмите табурет и садитесь у очага. Можете помешивать рагу, пока я буду резать хлеб.
Джудит облегченно вздохнула. Мужчины принялись что-то обсуждать — судя по выражению их нахмуренных лиц, нечто весьма важное. Ей не хотелось вмешиваться в их разговор. И еще меньше ей хотелось сидеть рядом с Камероном, но единственный свободный табурет стоял в конце стола, слева от старика.
Джудит перенесла стоявший у стены табурет поближе к очагу, чтобы выполнить поручение Маргарет. Она заметила, что та украдкой посматривает на нее. Ей явно хотелось поговорить с гостьей, но она, по-видимому, боялась мужа и все время поглядывала в сторону стола, чтобы проверить, не смотрит ли на них Камерон.
— У нас редко бывают гости, — прошептала наконец Маргарет.
Джудит кивнула. Она увидела, как женщина снова украдкой взглянула на мужа, после чего опять повернулась к Джудит.
— Мне любопытно было бы узнать, зачем вы едете в дом Мэйтлендов, — снова спросила она шепотом. Джудит улыбнулась.
— Моя подруга вышла замуж за одного из Мэйтлендов и просила меня приехать к ней в гости ко времени родов ее первенца, — ответила она, также понизив голос до шепота.
— А как вы с ней познакомились? — поинтересовалась Маргарет.
— Во время летнего праздника на границе. Маргарет кивнула.
— У нас, в горах Шотландии, проводят такие же праздники, только осенью, а не летом.
— Вы часто бывали на них?
— Когда Изабелла еще жила с нами, мы ездили туда довольно часто, — ответила Маргарет. — Но теперь Камерон слишком занят, — прибавила она и пожала плечами. — А мне всегда было там так весело…
— Насколько я понимаю, Изабелла вышла замуж за брата Бродика? — спросила Джудит. — Это произошло недавно?
— Нет, уже более четырех лет назад, — вздохнула Маргарет.
В голосе ее отчетливо прозвучала печаль. Джудит перестала помешивать рагу и, отодвинувшись от очага, взглянула на Маргарет. Странно, хотя они и были совершенно чужими людьми, девушка почувствовала вдруг, что ей хочется утешить эту женщину. Маргарет выглядела ужасно одинокой, а Джудит очень хорошо понимала это состояние.
— У вас не хватало времени, чтобы поехать и навестить дочь?
— Ни разу я не видела мою Изабеллу с тех пор, как она вышла замуж, — ответила Маргарет. — Мэйтленды держатся особняком. Они не любят посторонних.
Джудит не могла поверить своим ушам.
— Но вы-то ведь не посторонняя, — возразила она.
— Изабелла теперь принадлежит Уинслоу. Неприлично просить ее приехать навестить нас, и неприлично также просить позволения приехать к ней.
Джудит покачала головой. Никогда еще она не слышала ничего подобного — столь удивительного и возмутительного одновременно.
— А она-то хоть посылает вам весточки?
— Кто их нам принесет? Последовала долгая минута молчания.
— Я принесу, — прошептала Джудит. Маргарет оглянулась на мужа, затем снова перевела взгляд на Джудит.
— Вы действительно сделаете это для меня?
— Конечно.
— Меня беспокоит лишь одно, прилично ли это.
— Конечно, прилично, — горячо возразила Джудит. — И совсем нетрудно, поверьте, Маргарет. Если вы хотите что-то передать через меня Изабелле, то обещаю, я разыщу ее и передам ей все, что надо. А на обратном пути в Англию передам вам весточку от нее. Возможно, вы даже получите приглашение навестить ее, — прибавила она.
— Мы собираемся выйти во двор и заняться лошадьми, жена, — заявил Камерон громким голосом. — Это не займет у нас много времени. Ужин готов?
— Да, Камерон, — ответила Маргарет. — Все уже будет на столе, когда вы вернетесь в дом.
Мужчины вышли, и Камерон прикрыл за собой дверь.
— У вашего мужа сердитый голос, — заметила Джудит.
— О нет, он не сердится, — поспешно сказала Маргарет. — Просто немного нервничает. Большая честь принимать у себя в доме лаэрда Мэйтлендов. Камерон будет потом хвастать об этом добрый месяц, а то и два.
Маргарет накрыла на стол, потом поставила еще один кувшин с водой. Хлеб был нарезан ломтями. Джудит помогла ей переложить рагу в большую деревянную миску и поставить ее на середину длинного стола.
— Может быть, во время ужина вы могли бы спросить Бродика, как поживает Изабелла, — предложила Джудит. Маргарет опешила.
— С моей стороны было бы оскорбительно для Бродика спрашивать об этом, — объяснила она. — Если я спрашиваю, счастлива ли Изабелла, значит, я предполагаю, что Уинслоу не смог сделать ее счастливой. Понимаете? Все это так сложно!
По мнению же Джудит, все это было не столько сложно, сколько смешно. Ей было обидно за Маргарет. Мэйтленды вели себя жестоко. Неужели никто из них не испытывает сочувствия к своим близким, к матерям и отцам?
Неизвестно, что бы она делала, если бы кто-нибудь вдруг сказал, что ей больше никогда не увидеть своих тетю Милисенту и дядю Герберта. Только от одной этой мысли слезы навернулись у нее на глаза.
— Вот если бы вы спросили… — Маргарет улыбнулась девушке в надежде, что та уловит ее мысль. Джудит кивнула.
— Бродик все равно подумает, что раз я — англичанка, то не знаю никаких приличий…
—Да.
— С удовольствием спрошу, Маргарет, — пообещала Джудит. — А что, все кланы в горной Шотландии такие же, как Мэйтленды? Они все сторонятся чужих?
— Дунбары и Маклины — да, — ответила Маргарет. — Когда они не сражаются друг с другом, то держатся особняком, — объяснила она. — Дунбары живут между Мэйтлендами и Маклинами, и Камерон говорит, они постоянно сражаются за право владеть землей. Никто из них не бывает на праздниках, хотя остальные кланы туда постоянно ездят. А что, все англичане такие, как вы? — спросила она в свою очередь.
Джудит ничего не ответила. У нее внезапно закружилась голова. То, что Маклины — враги Мэйтлендов, она узнала впервые.
— Миледи? — окликнула ее Маргарет. — Вам нехорошо?
— О нет, со мной все в порядке, — собралась с мыслями Джудит. — Вы спросили, похожа ли я на всех остальных англичан, не так ли?