— Ты такой сильный, Йан, а я такая слабая. Мне кажется странным то, что я тебе нравлюсь. Он рассмеялся.
— Ты не слабая. Ты нежная и гладенькая, и очень, очень, очень привлекательная…
Джудит вспыхнула от удовольствия, услышав эти слова. Она потерлась носом о его грудь, улыбаясь тому, как колючие волоски щекочут ей ноздри. Потянувшись вверх, она поцеловала его в шею, туда, где бьется ниточка пульса.
— Мне очень нравится тебя трогать, — призналась она и удивилась собственному признанию.
Однако Йан ничуть не удивился. Он уже знал, что ей нравится прикасаться к нему. И ему нравились ее прикосновения. Одной из самых привлекательных черт Джудит было стремление прикасаться к нему, гладить его" всякий раз, когда появлялась такая возможность. Он вспомнил все те моменты, когда она инстинктивно хватала его за руку, гладила его ладонь, устраивая ему очередной разнос.
Джудит почти не сдерживала себя, общаясь с ним. Но — только с ним. Да-да, он заметил, как сдержанно она вела себя с его воинами во время их путешествия сюда. Конечно, она и с ними была достаточно приветлива, но изо всех сил старалась ни к кому из них не прикоснуться. Она не могла расслабиться, сидя на коленях у Алекса, однако тотчас же уснула, едва лишь пересела на колени к Йану. Она полностью ему доверяла, и сознавать это было для него столь же важно, как и чувствовать ее любовь.
А она действительно его любит — Бог тому свидетель.
— Джудит?
—Да?
— Ты готова перестать от меня прятаться?
Джудит чуть было не рассмеялась. Она и правда от него пряталась, и он понял ее игру с самого начала. Она разжала руки, сделала шаг назад и, заглянув ему в глаза, медленно кивнула.
«У него такая чудесная улыбка», — думала Джудит, глядя на Йана. «У нее самое великолепное тело, какое я когда-либо видел», — думал Йан, глядя на Джудит. Она так изящно сложена — от макушки до кончиков пальцев, — и, если он сейчас же не прикоснется к ней, не сделает ее своей, — видит Бог — он сойдет с ума!
Они потянулись друг к другу одновременно. Джудит обвила руками его шею, а Йан обхватил руками ее ягодицы.
Нагнувшись, он поцеловал ее глубоким, жадным поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание. Его язык шевелился у нее во рту, пробуя на вкус ее сладость.
Тихий рык удовлетворения вырвался у него из груди, когда девушка повторила его любовную игру, потершись о его язык своим языком.
Обнимая ее одной рукой, он потянулся к постели, собираясь откинуть покрывало. Чтобы снова привлечь его внимание, Джудит подергала Йана за волосы и потянулась к его губам за поцелуем.
Ему понравилась ее смелость. И еще ему нравились вырывающиеся у нее из груди тихие стоны. Он поднял ее на руки, перенес на середину кровати и, не давая ей опомниться, опустился на нее сверху, разжимая своим бедром ее бедра. Господи, он никогда прежде не испытывал более чудесного ощущения!
Ее ответная реакция заставила его забыть о своем желании действовать медленно, постепенно готовя ее к вторжению. Поначалу он собирался внимательно следить за своими действиями, тщательно обдумывая, как и где к ней прикоснуться — до тех пор, пока девушка не лишится способности рассуждать, а сможет только получать наслаждение. Джудит же разрушила этот заботливый план. Беспокойно двигаясь под ним, она доводила его до исступления. Он снова приник к ее губам долгим, жарким поцелуем. Наконец, оторвав свои губы от ее рта, он двинулся ниже, пробуя на вкус нежную ароматную кожу ее груди. Руки его гладили, ласкали, дразнили ее, и в конце концов, уже не в силах больше ждать ни секунды, он взял в рот ее сосок и принялся сосать.
Джудит чуть было не соскочила с кровати. По телу ее пробежала дрожь блаженства. Ей показалось, что она больше не вынесет этой сладкой пытки. Прижавшись к нему и закрыв глаза, она полностью отдалась тому наслаждению, которое он дарил ей.
Йан весь дрожал, умирая от желания овладеть ею и чувствуя, что самообладание его постепенно сходит на нет. Желание прикоснуться языком к каждому уголку ее тела затмило все остальные его мысли. Его руки спускались все ниже и ниже по плоскому ее животу, пока не добрались до внутренней поверхности бедер и медленно не раздвинули их. Йан сполз вниз и приник губами к мягкому кудрявому треугольнику, оберегающему ее девственность.
— Йан, не надо.
— Надо, милая.
Джудит попыталась оттолкнуть его, но тут рот его приник к ее лону, а его язык — о Боже! — его язык проник внутрь… Джудит захлестнуло пламя невероятного наслаждения.
Ее бедра невольно приподнялись навстречу его прикосновениям. Ее ногти впились в его лопатки. Она и не подозревала, что мужчина способен ласкать женщину столь интимным способом. И тем не менее сейчас она вовсе не испытывала ни смущения, ни возмущения. Ей хотелось прикасаться к нему так же, как он прикасался к ней — ощутить его на вкус, — но каждый раз, как она пыталась пошевелиться, Йан лишь крепче сжимал объятия и заставлял ее оставаться на месте.
Затем он перевернулся на бок и медленно ввел палец в ее лоно. Краешек пальца потерся о нежный бугорок, спрятанный в складках девичьей кожи, и ответная реакция Джудит чуть было не лишила Йана остатков самообладания. Никогда еще женщина не отвечала ему так откровенно и самозабвенно. Она настолько доверяла ему, что в мгновение ока преодолела в себе всякую робость. С готовностью и любовью девушка отдавала ему свое тело, и он подумал, что скорее умрет, чем позволит себе первым получить удовлетворение. Наслаждение жены сейчас гораздо важнее его собственной жажды… даже если эта сдержанность его убьет…
«Я могу умереть от такой любви…» Это была последняя связная мысль Джудит. И подумала она вслух, хотя и не заметила этого, ибо была поглощена собственными ощущениями.
Ей казалось, что она распадается изнутри. Она выкрикнула его имя, и в этот миг самообладание Йана испарилось полностью. Он почувствовал, как задрожала Джудит, и, широко разведя ее бедра, встал между ними на колени.
— Обними меня, любимая, — потребовал он хриплым шепотом и, вытянувшись, накрыл ее губы своими губами, а затем обхватил ее бедра.
Всего секунду Йан медлил у порога, затем медленно вошел внутрь и ощутил барьер ее девственности.
Он делал ей больно, однако Джудит боль не показалась невыносимой. И потом, перед поцелуями Йана меркла всякая боль… Нарастающее в ее теле напряжение мучило Джудит, она становилась все более беспокойной в стремлении облегчить эту сладкую пытку.
Йан заскрипел зубами от охватившего его наслаждения, а также из-за той боли, которую он вынужден причинить своей возлюбленной, а затем, одним мощным толчком, рванулся вперед.
Джудит закричала от боли и неожиданности. Она подумала, что он разорвал ее пополам. Ей показалось, что именно это с ней и произошло. Туман страсти развеялся. Она заплакала и потребовала, чтобы Йан оставил ее в покое.