Потом позвонил в фирму по перевозке мебели, выставил свои лодки на продажу, забил вещами багажник машины и двинулся в Боуэн.
Первым делом Тео завернул в «Лебедь» к Джейку и официально попросил руки его дочери.
Потом направился домой. К Мишель. Постучал в дверь и, когда она открыла, схватил ее в объятия и недвусмысленно заявил, что не намерен шесть месяцев существовать вдали от любимой женщины. Он приехал, чтобы остаться. И ей придется с этим смириться.
Она ни словом не возразила, потому что была слишком занята, пытаясь поцеловать его. Но Тео был в ударе и не собирался останавливаться. Он объявил, что откроет в Боуэне контору и станет достойным конкурентом этим слизнякам-адвокатишкам из Сент-Клера.
Правда, придется одновременно работать на правительство, то есть два раза в неделю бывать в Новом Орлеане, поскольку министерство юстиции не приняло его отставки. Зато у него достаточно денег, чтобы удержаться на поверхности и не заботиться о будущем.
Собственно говоря, он и сейчас мог бы уйти на покой благодаря сестрице Джордан. Вся его семья вкладывала деньги в ее компанию, а она успела составить каждому небольшое состояние. И, кроме того, добавил Тео, увертываясь от ее рук, он уже позвонил Конраду и уведомил, что берется за тренерскую работу и, следовательно, подписывает контракт со школой. И только потом поцеловал ее и сказал, как сильно любит.
– Я приехал в Боуэн в поисках того, что потерял. Так хотелось снова ощутить ту самую страсть и энергию, Теперь я опять чувствую себя живым. Моя судьба здесь, рядом с тобой, Мишель. Я дома.
Слезы струились по лицу девушки. Но она их не вытирала.
– Я люблю тебя, Тео. Он крепко обнял ее.
– Если когда-нибудь попробуешь прогнать меня, клянусь, я выкину такое, что ты глаза не посмеешь поднять на людей. Уж поверь, жители Боуэна внукам своим будут рассказывать о самом непристойном скандале в истории города.
– Я доктор, забыл? Меня ничто не должно смутить.
– Да ну? Значит, если я позвоню в больницу во время обхода и попрошу оператора позвать к телефону доктора Остряка-самоучку, ты ничуть не сконфузишься?
Мишель отодвинулась, чтобы лучше разглядеть его лицо.
– Ты не…
– А вот посмотришь.
– Даю торжественную клятву никогда больше не прогонять тебя.
Непонятное напряжение словно покинуло Тео: плечи опустились, все тело расслабилось.
– На следующий уик-энд назначена свадьба моего брата. Ты должна поехать со мной. Это в Айове. Все мои родные там будут, и я хочу познакомить тебя с ними. Договорились, солнышко?
– Тео, ты уверен…
– Абсолютно, – подчеркнул он. – Попросишь Ландуски заменить тебя, ладно? Кроме того, твой отец сказал, что ты так и не была в отпуске.
– Когда ты говорил с ним?
– Заехал по дороге в «Лебедь». Так ты выйдешь за меня, Мишель?
– Да.
Вот так, вроде бы просто, но радость охватила ее с такой силой, что Мишель заплакала.
– Я попросил у твоего отца разрешения жениться на тебе.
– Очень мило с твоей стороны.
– Он заплакал.
У Мишель снова намокли ресницы. Но он тут же ее рассмешил:
– Джон Поль тоже плакал.
– Он привыкнет к тебе.
– Весь город собирается отпраздновать нашу свадьбу. Знаешь, они дружно старались помочь тебе поймать жениха.
– Это как?
Тео ухмыльнулся.
– Поэтому и не прилагали приветственных открыток к блюдам с едой. Неужели не сообразила? Все знали, что мы предназначены друг для друга, все, кроме тебя.
И прежде чем она успела расстроиться из-за всеобщего заговора, он снова ее поцеловал и посмотрел на часы.
– Мне пора, солнышко, не хочу опаздывать на тренировку.
Мишель вышла на крыльцо и долго смотрела вслед его машине, а потом со вздохом вернулась домой. Нужно заняться приготовлениями к свадьбе. Подумав о том, сколько всего предстоит сделать, Мишель решила, что, если очень поторопиться, шести месяцев будет вполне достаточно. Да, шесть месяцев – вполне приемлемый срок.
Они обвенчались через три.
Церемония была строгой, но элегантной. Свадебный прием произвел настоящий фурор. Братья Мишель, Реми и Джон Поль, были дружками жениха, а сестры Тео – Джордан и Сидни – подружками невесты. Обязанности шафера исполнял Ник, а Мэри Энн была прекрасна, как летняя роза в роли главной подружки.
Сама невеста так и сияла красотой, но ужасно нервничала, особенно когда под руку с отцом шла к алтарю по длинному центральному проходу. Только когда жених, поистине ослепительный в своем черном смокинге, выступил вперед и подмигнул ей, бедняжка немного успокоилась.
Папочка хотел снять шикарный бальный зал в одном из дорогих новоорлеанских отелей, но Тео и Мишель ничего не хотели слушать. Она потребовали, чтобы прием проходил в «Лебеде».
И поскольку жених и невеста упорно стояли на своем, Джейк сдался и решил употребить часть полученного наследства на ремонт «Лебедя». Правда, птицу на крыше оставили нетронутой, решив, что свисающее крыло придает зданию особое очарование, но он заасфальтировал стоянку, взял напрокат большой белый тент и расставил под ним цветы и столики, накрытые белыми полотняными скатертями.
Кроме того, он нанял оркестр, но Закери, младшему брату Тео, в последнюю минуту пришлось встать за ударную установку, так как ударник, Элтон Спиннер, благоразумно смылся, узнав, сколько сотрудников правоохранительных органов собираются приехать на свадьбу. Похоже, ордер на арест Элтона по-прежнему оставался в силе.
Тео стоял рядом с Ником, наблюдая, как Мишель танцует с их отцом. Лоран, жена Ника, весело прыгала с маленьким Джоном Патриком. Ноэ и Мэри Энн словно приклеились друг к другу, покачиваясь в такт музыке, а Джейк неустанно кружил мать Тео.
– Что-нибудь слышно о Монке? Или Джоне Расселе? – осведомился Ник. – Ноэ сказал, что они проверяют каждый след.
– Кольцо постепенно смыкается. Немного осталось до той минуты, когда оба окажутся в кутузке.
– Весьма оптимистичное заявление.
– Эй, ты не забыл? Сегодня у меня свадьба. Мне позволено хотя бы сейчас быть оптимистом.
Ник сменил тему на более приятную:
– Так Ноэ и Джейк получили первый приз в состязаниях?
– Да, и пожертвовали денежки футбольной команде. Все игроки получат новую форму, и теперь Джейк пытается сообразить, нельзя ли заодно сделать рекламу «Лебедю», и разглядят ли зрители с трибун название бара, если написать его большими буквами на бутсах.
Ник улыбнулся.