Дом Джейка оказался большим и просторным. Правда, с фасада он выглядел типовым строением, покоившимся на цементной плите. Джон Поль обогнул дом, остановил грузовик, и Тео увидел, что окна второго этажа выходят на воду. Надстройка как-то странно нависала над зданием; очевидно, ее добавили уже позднее, по зрелом размышлении. Как и в доме Мишель, здесь тоже было большое, забранное сеткой крыльцо, выходившее на воду. У причала стояли три маленькие лодки.
Большой папочка не любил кондиционеры. У него, правда, была парочка оконных устройств, но включались они редко. Доски пола в гостиной были истерты почти добела. Хозяин разбросал по полу овальные плетеные коврики. Однако в комнатах не было душно. Потолочный вентилятор тихо щелкал при каждом повороте, но все же доносил свежий ветерок с реки.
В окна лились солнечные лучи, отбрасывая резкий свет на потертую мебель. Тео взял сумку Мишель и пошел вслед за девушкой по длинному коридору. В самом конце, за раскрытыми дверями, виднелась большая двуспальная кровать Джейка.
Мишель вошла в противоположную комнату. Тут стояли две односпальные кровати с тумбочкой между ними. Окно выходило на передний двор. Воздух был ужасно спертым, но, к счастью, в окне находился еще один кондиционер. Мишель включила его на полную мощность, сбросила туфли и уселась на край кровати, застеленной бело-голубым покрывалом. Отец не особенно заботился о правильном сочетании цветов, поэтому на другой кровати лежало красно-желтое покрывало. Мишель сняла носки, рухнула на подушки и уже через минуту спала беспробудным сном.
Тео осторожно прикрыл за собой дверь и вернулся в гостиную.
Час спустя Мишель проснулась под раскаты громового смеха. Она встала и направилась в ванную. Из-за угла вынырнул Тео.
– Мы тебя разбудили?
Мишель покачала головой и отступила, давая ему дорогу, Но он продолжал наступать, пока не прижал ее к стене. И крепко поцеловал. – Лучший способ начать новый день – поцеловать прекрасную женщину, – объявил он и направился в гостиную.
Мишель взглянула на себя в зеркало и поморщилась. Самое время достать макияж и начинать вести себя как женщина! Он назвал ее прекрасной? Видимо, Тео следует постоянно носить очки!
Уже через полчаса она совершенно преобразилась. То есть не совершенно, а насколько это было возможно. Жаль, что не захватила юбку, но делать нечего. Придется выбирать между синими шортами и джинсами, и, поскольку на улице жара, значит, тут и думать нечего.
Она натянула шорты. К сожалению, из всех топов у нее была только светло-желтая блузка, создатели которой явно переборщили со спандексом.
Как была босиком, она потопала по коридору с косметичкой и положила ее на комод в спальне. Тут вошел Тео за очками, на ходу беседуя с кем-то по сотовому. Он мельком посмотрел на Мишель, задержался взглядом на стройных ножках, хлопнул глазами и попросил собеседника повторить только что сказанное.
– Понял. Да, ее отец получил заверенное письмо только час назад. Нет, Мишель не знает. Я попрошу Джейка рассказать ей.
– Кто это был? – спросила она.
– Бен. Все еще ждет отчета криминалистов с места преступления.
– А что папа должен мне сообщить?
– Хорошие новости, – пообещал Тео.
– К нам кто-то приходил? Я сквозь сон слышала стук входной двери и какие-то чужие голоса.
– Друзья твоего отца принесли еду из твоего дома. На кухонном столе – четыре пирога, – с ухмылкой объявил он.
– И ни одной карточки, верно?
– Майк, мне нужно потолковать с тобой, – окликнул отец.
– Иду, папочка.
Она и Тео вместе вошли в гостиную. Заметив на столе альбом с фотографиями, девушка прошептала:
– Ой, папочка в меланхолии.
– А по-моему, он совершенно счастлив.
– Говорю же тебе, он тоскует. Достает семейный альбом только когда тяжело на душе.
Джон Поль растянулся на диване, сложив руки на груди и закрыв глаза.
Джейк сидел за большим дубовым столом на кухне, выходившей в гостиную.
– Ну, теперь ты жалеешь, что не поехал на похороны? – допрашивал он сына.
– Нет, – буркнул Джон Поль, не открывая глаз.
– А следовало бы, – наставительно продолжал Джейк. – Твоя кузина не была такой брюзгой, какой ты ее считал.
– Я никогда не говорил, что она брюзга. Я сказал…
– Я помню, что ты сказал, – перебил отец, – но не желаю, чтобы ты повторял это перед всеми. Кроме того, я знаю, что сейчас тебе стыдно.
Джон Поль ограничился неразборчивым мычанием, которое вряд ли могло сойти за ответ.
– Оказалось, что твоя кузина все-таки помнит о родных. Майк, иди сюда и садись. Мне нужно сообщить тебе нечто важное. Тео, ты тоже садись. Я хочу, чтобы ты посмотрел кое-какие снимки.
Тео выдвинул стул для Мишель, а сам устроился рядом Джейк взял дочь за руку и посмотрел в глаза.
– Крепись, детка. Понимаю, каким потрясением это будет для тебя.
– Кто умер?!
– Никто, – заверил отец, удивленно моргая. – Речь идет о твоей кузине, Кэтрин Боден.
– Той, которая уже умерла, – вставил Джон Поль.
– Разумеется, умерла. У нас в семье только одна кузина, со стороны твоей мамы, – объявил Джейк.
– А что с Кэтрин? – спросила Мишель.
– Она оставила нам деньги. Гору денег! – объяснил отец. Мишель ему не поверила.
– О, папа, это, должно быть, ошибка. Кэтрин ни за что не оставила бы нам деньги.
– Говорю же, оставила, – твердил отец. – Знаю, это звучит совершенно не правдоподобно, но ведь я предупреждал: крепись. Кэтрин составила завещание.
– Но почему она это сделала? Кэтрин нас ненавидела.
– Не говори так, – упрекнул отец и, вытащив из кармана Носовой платок, вытер глаза. – Твоя кузина была замечательной женщиной. – Это называется переделкой истории, – пробормотал Джон Поль.
Мишель, все еще сомневаясь, покачала головой:
– Все равно это ошибка.
– Нет, детка. Никакой ошибки. Неужели не хочешь узнать, сколько мы получили?
– Хочу, – кивнула она, гадая, какую шутку задумала сыграть Кэтрин. Судя по тому, что она слышала от братьев, кузине была присуща некоторая жестокость.
– Твоя дорогая кузина оставила каждому из нас по сто тысяч долларов.
Мишель непонимающе хлопнула глазами.
– Сто…
– Тысяч долларов, – докончил отец. – Я только что говорил по телефону с Реми. Позвонил твоему брату и рассказал о щедрости кузины. И представляешь, он отреагировал точно так же, как ты и Джон Поль. К сожалению, оказалось, что я вырастил трех циников.