– Неужели? – переспросила Джейд.
– Именно. И все же не стоит забывать, с какой алчностью накинутся на вас местные сплетники, если что-то просочится за стены дома. Слишком многие пострадают. Матушка Кейна…
– Мачеха… – перебил Кейн.
– Да, безусловно, ваша мачеха, – продолжил сэр Харвик. – Так вот, ей это будет неприятно. А кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и его невесту.
Джейд внезапно стало дурно. Кровь отхлынула от лица.
– Вы хотите сказать, что Кейн помолвлен?.. – хриплым шепотом спросила она.
– Джейд, – вмешался Кейн. – Сэр Харвик наверняка имел в виду леди Айсели.
– Понимаю, – ответила Джейд и постаралась как можно более непринужденно улыбнуться доктору. – Да, теперь я вспомнила. Леди Айсели – та женщина, на которой ты собираешься жениться. – К концу фразы ее голос опять поднялся едва ли не до визга.
Джейд в глаза не видела эту Айсели, но уже в следующее мгновение прониклась к ней полнейшим презрением. И с каждой минутой все больше злилась на Кейна. Господь свидетель, она уже успела возненавидеть и его заодно с этой дамой.
– Вряд ли леди Айсели легко смирится с известием о том что вы здесь гостили, – предположил сэр Харвик.
– Она мне не невеста, – прервал его Кейн. – Просто мачеха решила, что я должен на ней жениться, – признался он в душе обрадовавшись ее реакции на известие про леди Айсели. Значит, он ей небезразличен!
– Но ваша дражайшая мачеха считает…
– Она спит и видит, как поженит нас, – заявил Кейн – Однако этому не бывать, Харвик.
Джейд всей кожей ощущала на себе взгляд Кейна и делала отчаянные усилия выглядеть равнодушной. Тут она обнаружила, что скоро совьет из компресса веревку, и заставила свои руки успокоиться.
– Меня не волнует, на ком ты женишься, – сообщила она.
– Ну так будет волновать.
– Неплохо было бы тебе упомянуть о своей помолвке вчера вечером, – покачала она головой.
– Я не помолвлен, – выпалил он. – А прошлым вечером…
– Кейн! – резко окликнула она и спокойно добавила:
– У нас гости, ты не забыл?
– У меня есть некое предчувствие по вашему поводу, – хихикнул сэр Харвик. Он двинулся к двери, стараясь держаться подальше от Джейд. – Надеюсь, я угадал?
– О чем вы? – удивился Кейн.
– Она и есть ваша невеста, не так ли?
– Верно, – подтвердил Кейн. – Она пока просто в полном неведении.
Собеседники обменялись лукавыми улыбками.
– Позволю себе заметить, что вам придется нелегко, мой мальчик.
– Как бы то ни было, – громогласно провозгласил Кейн, – она будет моей женой.
Грохот захлопнувшейся за мужчинами двери слился с яростным воплем Джейд. Она отшвырнула в сторону компресс и бессильно откинулась на подушку, скрипя зубами от гнева.
Ну какая ей разница, на ком женится Кейн?! Как только вернется Натан, они расстанутся, причем навсегда! Ну почему все так ужасно усложнилось?! Господь свидетель, охрана Кейна – сама по себе задача не из легких. А теперь придется включить в список опекаемых еще и его папашу.
Интересно, а леди Айсели красива?
Джейд заставила себя отбросить мрачные мысли. Надо срочно что-то предпринять для герцога Вилльямширского. Колин вряд ли обрадуется, вернувшись домой и узнав, что отец скончался от горя.
Интересно, Кейн уже успел затащить леди Айсели в постель?
Нет, незачем об этом думать! Сейчас необходимо решить множество других, более важных проблем.
В частности, позаботиться об отце Колина. Пожалуй, письма здесь будет недостаточно. Надо лично встретиться с ним и все объяснить.
А мачеха Кейна – неужели уже готовится к свадьбе? О Боже, лучше бы Кейн сказал правду. Ей хотелось, чтобы он оставался безразличен к леди Айсели.
– Это просто смешно, – упрямо пробормотала Джейд Кейн непременно рано или поздно женится. И непременно не на ней Просто не захочет с ней связываться, когда все о ней узнает.
Джейд застонала от отчаяния. Ее эмоции, словно мачты «Изумруда», взметнулись в самое небо, борясь с беспощадным ветром. Она была не в состоянии сосредоточиться, так что придется отцу Кейна еще немного пострадать.
В течение дня она пыталась по возможности избегать Кейна. В мрачном молчании они уселись за обеденный стол. Удивительно, но Стернс позволил себе усесться вместе с ними. Д потом как ни в чем не бывало принялся за обед. По большей части его внимание было обращено к Кейну, но порой и она натыкалась на его потеплевший взгляд, в котором читались любовь и сочувствие.
Он, видимо, так и не пронюхал о том, что они с Кейном спали вместе. Джейд почувствовала облегчение. Кроме того, было ясно, что отношения Стернса и Кейна намного теснее, чем отношения хозяина и слуги. Они скорее напоминали родственников. И Джейд не хотелось, чтобы человек, небезразличный Кейну, счел ее за потаскушку.
Она отвечала Стернсу столь же прочувствованными взглядами, пока он не похлопал ее по руке.
На протяжении всего обеда Кейн практически говорил один. По большей части это касалось управления поместьем. И через некоторое время Джейд заинтересовалась и немало удивилась, узнав, что Кейн заботится о пастве своего прихода. Он явно считал себя ответственным даже за их благосостояние.
– Ты помогаешь тем, кто нуждается? – спросила она.
– Безусловно.
– Путем денежных подачек?
– Только если нет иного способа, – пояснил он. – Джейд, человеческое достоинство – такая же важная вещь, как и полный желудок. Накормив голодного, надо помочь ему поверить в себя.
Она долго размышляла над этим утверждением, а потом произнесла:
– Да, самолюбие совершенно необходимо для нормального мужчины… Впрочем, для женщины тоже, – добавила она.
– Если лишить человека веры в себя, то вполне вероятно, он или она попросту сдадутся. С человеком нельзя обращаться как с игрушкой или пугать тем, что он – неудачник.
– Совершенно верно, – подтвердил Стернс – Он взялся за чайник и продолжил:
– Человеческое достоинство – это важнейшая вещь. И она превалирует надо всем остальным.
– Но ведь никто из вас не может отрицать, что в жизни бывают ситуации, когда необходимо поступиться гордостью, – перебила она.
– К примеру? – спросил Кейн.
– К примеру, когда идет речь о жизни и смерти.
– Но дороже жизни для человека честь, – заметил Стернс. – Вы согласны, милорд?
Кейн промолчал. Он опять уставился на Джейд этим ужасным непроницаемым взглядом. Джейд улыбнулась ему, чтобы скрыть растерянность, и, сославшись на недомогание, покинула столовую.