– Графиня – это вся моя семья. Никто не должен огорчать ее. И никто не поверит вам, если вы скажете, что я вам угрожала. А теперь убирайтесь отсюда и сразу отправляйтесь домой. Хотя с моей стороны нехорошо говорить это, но вы действительно ужасно выглядите.
С этими словами Кристина отступила.
У леди Сесиль не осталось ни капли достоинства. Она рыдала, заливая слезами платье. Она явно поверила каждому слову Кристины.
Боже, как она была глупа! Кристина с трудом сохраняла суровое выражение лица. Ей так хотелось рассмеяться! Но разумеется, этого нельзя было делать, и она долго и пристально смотрела на испуганную женщину и наконец сжалилась над ней. Казалось, леди Сесиль даже не способна двинуться с места.
– Вы можете уйти, – заявила Кристина.
Сесиль кивнула. Она медленно отступала от Кристины до тех пор, пока не достигла выхода. Ее руки тряслись, когда она подняла юбку до самых колен, потом широко распахнула дверь и побежала так стремительно, словно за ней гнались демоны.
Кристина протяжно и устало вздохнула, вложила кинжал в чехол, прикрепленный у колена, распрямила складки платья и затем аккуратно поправила волосы.
– Такая глупая женщина! – прошептала она сама себе, прежде чем покинуть комнату.
Лайону пришлось сесть. Он подождал, пока Кристина вышла, затем подошел к письменному столу и прислонился к нему. Он попытался налить себе виски, но быстро отказался от этой идеи. Он так сильно смеялся, что просто не мог этого сделать.
Как же он ошибался, считая, что Кристина такая же, как и все остальные женщины! И конечно, она воспитывалась вовсе не во Франции. Лайон покачал головой. Она казалась такой беспомощной… Или же он сам придумал это? Но ошибиться было очень легко. Кристина являла собой воплощение женственности, такая изящная, хрупкая, такая чертовски невинная… и при этом носила с собой кинжал.
Это был тот же кинжал, который он держал в руках в доме Бейкера, тот, которым ранили Рона. Какая же она лгунья! Лайон помнил, как он повернулся, чтобы посмотреть, кто бросил нож. Кристина выглядела очень испуганной. Черт, она даже повернулась вместе с ним и сделала вид, что также верит в существование спрятавшегося позади них человека. А потом, когда он был занят беседой со старыми джентльменами, потихоньку забрала свое оружие.
Сейчас все чувства Лайона были обострены. Его вновь начинал душить гнев. Разве она не сказала ему в ночь ограбления, что так испугалась, что вот-вот упадет в обморок?
Неудивительно, что она затем отправилась к Рону позаботиться о его ране. Чувство вины!
Он уже не смеялся. Теперь Лайон был готов задушить эту женщину.
– Она говорит, что ей трудно лгать, да? – бормотал он. О да, она смотрела ему прямо в глаза, когда говорила об этом. Ей было очень трудно лгать… Да, она так и сказала.
Нет, он непременно придушит ее. Но сначала он как следует побеседует с ней… этой маленькой воительнице предстоит очень многое объяснить.
Лайон со стуком поставил пустой бокал на поднос и отправился на поиски Кристины.
– Вы приятно проводите время?
Кристина заметно вздрогнула и резко обернулась к Лайону.
– Откуда вы взялись? – спросила она чрезвычайно подозрительно и посмотрела на дверь библиотеки.
Лайон прекрасно понимал, о чем она думает. Кристина выглядела встревоженной. Он заставил себя говорить спокойно.
– Из библиотеки.
– Нет, это я только что вышла из библиотеки, Лайон. Вы не могли быть там, – сказала она, качая головой.
Он чуть было не сказал, что это не он лгал, но вовремя остановился.
– Но я был в библиотеке, моя милая.
Она вздрогнула от его слов.
– Там был еще кто-нибудь? – спросила она, пытаясь изобразить лишь легкое любопытство.
Лайон молчал.
– Я хочу спросить, сэр, вы не заметили, был ли еще кто-то в библиотеке?
Лайон намеренно не торопился с ответом. Кристина решила, что он сейчас выглядит как сущий дьявол. Он и одет был подобающим образом. Вечерний костюм Лайона был полностью черным, за исключением белого галстука, разумеется. Наряд очень шел ему, и вообще он был слишком красив и снова будоражил Кристину.
Она была уверена, что Лайон ничего не видел и не слышал. Он посмотрел на нее сверху вниз так нежно, что Кристина почти успокоилась. Нет, Лайон сейчас совершенно не казался возмущенным. Но зачем он солгал ей? Кристина решила; что он, очевидно, видел, как она заходила в библиотеку с леди Сесиль. Бедняга, наверное, беспокоился, что его любовница сказала Кристине что-то лишнее. Да, говорила она себе, он просто пытается что-либо разузнать у нее.
Это казалось правдоподобным объяснением, но все же необходимо было полностью убедиться в своей правоте. Кристина опустила глаза и уставилась на его жилет. Придав голосу непринужденность, она спросила:
– Вы случайно не переслушали мой разговор с леди Сесиль?
– Нужно говорить «подслушали», а не «переслушали», Кристина.
Его голос звучал так напряженно, что Кристина даже подумала, что он старается не рассмеяться. Кристина не знала, что вызвало в нем такую перемену – ее вопрос или не правильно произнесенное ею слово. Однако она была слишком взволнована и поэтому не стала особо задумываться.
– Спасибо, Лайон, за то, что поправили меня. Подслушивать, да, я вспоминаю это слово.
Лайон не удивился бы, если бы она сейчас начала заламывать руки. Да, она явно была расстроена, потому что только что заговорила с ним по-французски. Он подумал, что она вряд ли заметила, что невольно перешла на другой язык.
Он решил ответить ей тем же.
– Я всегда счастлив учить тебя, любовь моя. Она даже не заметила, что он говорит на другом языке.
– Но вы ведь не подслушивали, правда?
– Фу, Кристина, как можно задавать мне такой нетактичный вопрос? Конечно же, нет.
Она старалась не показать охватившего ее облегчения.
– И ты знаешь, что я никогда бы не солгал тебе, милая моя. Ты ведь всегда была такой открытой, такой честной со мной, так ведь?
– Да, это так, – ответила Кристина, быстро улыбнувшись. – Только так следует вести себя по отношению к другу, Лайон. Вы ведь должны понимать это.
Лайон сцепил руки за спиной, чтобы не поддаться желанию схватить ее за горло. Она сейчас казалась такой уверенной в себе, вела себя так непринужденно.
– Ты научилась честности у Саммертонов?
– У кого?
Он с трудом сохранял спокойствие.
– У Саммертонов, – повторил Лайон, пытаясь сдержать гнев. – Помнишь, они тебя воспитали.
Она всячески избегала его взгляда. Он был такой хороший, такой доверчивый, что ей становилось трудно лгать ему.