– А со мной ты не хочешь поздороваться? – спросила дядюшку Джейд. – Ты даже притворяешься, что меня здесь нет. Ты что, все еще расстроен из-за того, что я подарила Кейну дочь, а не сына?
– Ты еще не понесла? – спросил Дэнфорд.
Джейд покачала головой.
– Тогда я не буду разговаривать с тобой, пока не получу племянника. – Потом он повернулся к Кейну, – Ты часто с ней спишь? – спросил он.
Кейн усмехнулся.
– Я использую каждый шанс, – с подчеркнутой медлительностью произнес он.
От смущения Сара покраснела. Она заметила, что Джейд пытается скрыть улыбку. Дэнфорд бросил на сестру Натана тяжелый взгляд. Потом его взгляд снова обратился к Саре. Внезапно старик протянул руки и прижал свои большие ладони к ее бедрам.
– Что ты делаешь? – шепотом спросил Кейн и попытался отбросить руки Дэнфорда прочь.
– Я снимаю ее размеры, – шепотом, похожим на раскат грома, ответил Дэнфорд. – Юбка может быть обманчива, – прибавил он и мотнул головой. – Да, ты должна быть достаточно широкой, чтобы произвести ребенка на свет.
Теперь он уставился на ее грудь. Сара немедленно прикрыла ее руками. Больше она была не намерена позволить ему измерить что-нибудь еще.
– Что ж, насколько я могу видеть, ребенка кормить тебе будет чем. А ты уже понесла?
Лицо ее пылало как факел. Она сделала шаг вперед.
– Ведите себя прилично, – проговорила она. – Если вы только еще раз прикоснетесь ко мне, сэр, я вас ударю. Вы что, совсем не знаете, как себя вести?
Дэнфорд тут же признался, что это соответствует действительности. Как только он это сказал, Сара сделала еще один шаг вперед. Кейна изумила ее смелость. Еще более удивительным было то, что Дэнфорд попятился.
– Я бы не отказалась от бокала пунша, дядюшка Дэнфорд, – сказала Сара. – Было бы неплохо, если бы вы его принесли для меня.
Дэнфорд пожал плечами. Сара вздохнула.
– Я полагаю, что могла бы попросить об этом кого-нибудь из Уинчестеров.
– Только сначала они на тебя плюнут, – заявил Дэнфорд. – Tы ведь теперь относишься к нам, правда?
Она кивнула, и Дэнфорд заулыбался.
– Буду рад принести тебе выпить.
Сара видела, как дядюшка протискивается сквозь толпу. Возле слуги, разливавшего розовый пунш, стояла очередь. Дэнфорд раскидал гостей в стороны.
– На твоем месте я не стал бы пить этот пунш, – сквозь зубы процедил Кейн после того, как Дэнфорд поднял огромную чашу для пунша и сделал несколько больших глотков. Потом он снова поставил чашу на стол, взял кубок, окунул его в розовую жидкость и через весь зал отправился в обратный путь.
Тыльной стороной ладони он вытер бороду и протянул кубок Саре.
Кейн заметил, что у чаши с пуншем очереди больше не было. Он протянул руку и проворно перехватил у Дэнфорда бокал, чтобы тот случайно не выплеснул розовую жидкость на Сару.
– Скажи Натану, что я хочу переговорить с ним, – еще раз предупредил Сару Дэнфорд. Для пущей важности он нахмурился, повернулся спиной и побрел в дальний конец зала, где стояли остальные родственники.
Сара заметила, что гости расступились, образуя для него широкий проход. И тут она обнаружила, что он очень похож на Натана.
– Маркиз Сент-Джеймс.
Прозвучавшее представление привлекло внимание всех. Сара круто повернулась, чтобы увидеть мужа. Сердце ее бешено колотилось. Она никогда не видела его в официальном костюме, а зрелище это было довольно впечатляющее. Волосы его на шее были перехвачены лентой. Одетый во все черное с ног до головы, он выглядел как могущественный король. От его лица и фигуры веяло такой надменностью, что у Сары подкосились ноги.
Непроизвольно она направилась в его сторону.
Натану было совсем не трудно найти свою жену в толпе. Как только было произнесено его имя, все гости рассредоточились по углам. В центре танцевальной залы осталась стоять одна Сара.
На его взгляд, она была просто великолепна. Она была такой изящной, такой совершенной… и такой чертовски обнаженной.
Натан спустился по лестнице к своей жене, по дороге снимая свою куртку.
Как только он оказался внизу, Уинчестеры подались вперед. Мужчины семейства Сент-Джеймс ответили тем же.
Кейн подтолкнул Джейд.
– Пойди сядь, – прошептал он. – Здесь может возникнуть заварушка, и я хочу, чтобы ты была подальше.
Джейд кивнула. Она не хотела, чтобы хоть что-нибудь могло отвлечь мысли Кейна от брата. Тут она заметила, что по ступенькам вниз спускается Колин. По тому, как была вздута его куртка, она поняла, что он на всякий случай вооружился.
Куртку Натан уже сиял, но когда приблизился к Саре, то уже не мог вспомнить, для чего он это сделал.
– Сара!
– Да, Натан.
Она ждала, что он скажет еще что-нибудь.
Казалось, что ему было достаточно стоять вот так и смотреть на нее.
В ее взгляде светилась нескрываемая любовь, на губах была нежная улыбка.
«Боже милостивый, – думал он, – я ее недостоин, и все же она любит меня».
От волнения у него выступил холодный пот, и он уже протянул руку, чтобы достать носовой платок, который сунул ему в карман Колин, но только тут вспомнил, что куртка была в его руках, он зачем-то снял ее. Он попытался надеть ее, но поскольку оторвать взгляда от своей красавицы жены не мог, то запутался в рукавах. В конце концов, ему удалось нацепить куртку.
Сара шагнула к нему и поправила воротник, потом опять отошла.
Он все еще не мог произнести ни слова. «Боже, – говорил он себе, – все должно быть хорошо, она это заслужила. Нет, не так, все должно быть превосходно, а не просто хорошо, – снова подумал он. – Я отведу ее в библиотеку, мы подпишем бумаги, и тогда я…»
– Я люблю тебя, Сара. – Голос его прозвучал так вяло, словно он только что отведал ее супа.
Но она заставила его повторить. Глаза ее наполнились слезами, и он понял, что и в первый раз она его расслышала.
– Я не должен был говорить это – во всяком случае, сейчас, – пробормотал он. – Я люблю тебя.
Выражение его лица не изменилось, но он выглядел так, словно ему сейчас станет плохо. Ей стало жалко его.
– Я знаю, что ты любишь меня, Натан. Много же времени мне понадобилось, чтобы понять это. Почти столько же, сколько тебе, чтобы наконец прийти за мной. Но теперь я знаю, что ты тоже давно любишь меня, правда?
Было видно, что у него полегчало на душе.
– Но почему ты не сказала мне о том, что ты это знаешь? – шепотом спросил он. – Черт возьми, Сара, для меня это был сущий ад.