Он слышал, что она говорила Мэтью, как она мечтает о том, чтобы их брак с Норой был таким же совершенным, как их брак с Натаном. Эти слова его рассмешили. Сара была безнадежно романтична.
У нее было удивительно нежное сердце.
Она была невозможно наивной.
Она была… совершенством.
В раю, где пребывала Сара, ползала не одна змея. Они все с нетерпением ожидали ее возвращения в Англию.
Их путь в Лондон, как ни странно, прошел без приключений. Айван взял Сару под свое крыло и пытался научить, как варить настоящий суп. Правда, было похоже, что женщина так и не поняла, что, для того чтобы посолить суп, достаточно всего щепотки соли. Это касалось и приправ. Но Айван не мог заставить себя сказать ей правду, остальные члены команды тоже. Они очень ее расхваливали, но стоило ей отвернуться, как они вылили суп за борт. Но собственные пустые желудки значили для них гораздо меньше, чем чувства Сары.
Тогда Сара решила попробовать себя в приготовлении галет. В тех, что хранились в деревянных кадках, завелись маленькие отвратительные существа, которые назывались долгоносиками. Команда, казалось, не имела ничего против их присутствия. Они просто раза два бросали галету на пол, вытряхивая тем самым непрошеных гостей, а потом ели галеты как ни в чем не бывало.
Поскольку у Айвана были все необходимые продукты, он решил позволить ей приготовить один замес. Все утро она потратила на возню с галетами. Моряки прикинулись, что они очень благодарны ей, но выпечка оказалась твердой как камень, и они боялись, что поломают зубы, если попытаются откусить хоть чуть-чуть.
Честер стал самым большим защитником Сары. Он, подняв товарищей на смех, всю ночь размачивал свои галеты в кубке грога. Но с приходом утра даже он признал свое поражение, правда, шепотом. Галеты были по-прежнему слишком твердыми, чтобы их жевать.
Мэтью предложил использовать невостребованные галеты в качестве пушечных ядер. Натана это предложение рассмешило. Саре случилось услышать эту шутку, и она немедленно надулась. В этот же вечер она осуществила свою месть. Она ела, на взгляд команды, самую отвратительную и несовместимую пищу. Причем она позаботилась о том, чтобы ее муж присутствовал при этом. Соленые огурчики, обмазанные клубничным джемом, сыграли отведенную им роль. Натан еле успел добежать до поручней, прежде чем его ужин выплеснулся наружу.
Казалось, желудок Сары был способен переварить железо, а не только те странные блюда, которые она иногда позволяла себе. Желудок у Сары был из железа, ее же гастрономические пристрастия были чем-то большим, чем просто наплевательское отношение к еде.
Натан пристально следил за каждым ее шагом и довольно скоро понял, что иметь ее рядом было огромным удовольствием и радостью. Ему даже нравился звук ее смеха.
Наконец они достигли Лондона.
По прибытии Натан сразу отвел ее в контору своей судоходной компании. Ему не терпелось познакомить ее с Колином.
Был самый разгар утра, когда они пробирались по переполненной людьми пристани. Солнце было таким ярким, что заставляло людей щуриться. Было довольно тепло. Дверь в контору была оставлена открытой, чтобы внутрь мог задувать свежий ветерок.
Когда до входа оставалось всего несколько шагов, Натан притянул к себе Сару, наклонился к ее уху и прошептал:
– Когда увидишь Колина, не говори о его хромоте. Нога – его уязвимое место.
– Он хромает? Что случилось с беднягой?
– Акула отхватила от него кусок, – ответил Натан.
– Боже правый, – прошептала скороговоркой Сара. – Ему повезло, что он остался жив.
– Да, повезло, – согласился Натан. – Теперь обещай мне, что ничего не скажешь.
– С чего ты взял, что я собираюсь говорить о его хромоте? За кого ты меня принимаешь? Натан, я очень хорошо знаю, что допустимо, что нет. Как тебе не стыдно предполагать, что я скажу ему хоть слово.
– Когда ты увидела мою спину, ты даже вскрикнула, – напомнил он.
Ему пришлось освежить в ее памяти этот эпизод.
– Но это было совсем другое.
– В чем разница? – удивился он тому нелепому, на его взгляд, объяснению, которое она дала.
Она пожала плечами.
– Это было другое, потому что я люблю тебя, – сказала она и покраснела.
«Она совершенно несносна, – подумал он опять. – Но очень привлекательна».
Отбросив эту мысль прочь, он продолжил:
– Теперь, когда ты знаешь о ноге Колина, ты не будешь удивлена и, следовательно, не скажешь ему ничего, что могло бы его смутить. Все правильно?
Утвердительно кивнув, она все же добавила последнее слово:
– Господи, как же ты меня оскорбляешь.
Он поцеловал ее только для того, чтобы заручиться ее спокойствием, но прежде чем он осознал, что делает, он уже сжимал ее в своих объятиях, позволив поцелую выйти из-под контроля. Ее губы приоткрылись раньше, чем он успел сделать это сам. Его язык встретился с ее язычком. И ему не было никакого дела до (того, что они стоят посредине запруженного людьми перекрестка, как не было дела и до того, что несколько прохожих остановились, чтобы поглазеть на них.
Джимбо и Мэтью очень спешили, но, когда заприметили парочку, остановились. Джимбо от отвращения фыркнул.
– Мальчик, сейчас не время лапать свою женщину. Пока день не закончится, нам надо успеть сделать столько дел.
Натан нехотя оторвался от своей жены. Она совершенно обмякла. Увидев ее откровенную реакцию, он улыбнулся. Тут она заметила группу незнакомцев, которые глазели на нее. Туман страсти сразу испарился.
– Ты забываешься, – сказала она Натану.
– Я здесь не единственный, кто забылся, – ответил он.
Эту правду она не признала.
– Я собираюсь познакомиться с твоим деловым партнером, поэтому была бы тебе признательна, если бы ты не отвлекал меня так.
Она отвернулась от него раньше, чем он придумал в ответ что-нибудь уместное и остроумное. Поправляя прическу, Сара улыбнулась Джимбо и Мэтью.
– Вы тоже идете с нами?
Мужчины одновременно кивнули. Сара взяла Джимбо под руку.
– Вы можете сопроводить меня, сэр, так же, как и вы, Мэтыо, – добавила она, когда тот тоже предложил ей свою руку. – Я сгораю от нетерпения, так мне хочется познакомиться с приятелем Натана. Чтобы терпеть моего мужа, он должен быть настоящим человеком. Ну, пошли?
Натан едва успел свернуть с их пути, когда троица тронулась. Он шел следом и хмурился, ему не нравилась та своевольная манера себя вести, которая стала характерной для его жены.
– Между прочим, – услышал он голос Сары, – что бы вы ни делали, прошу вас не упоминать при Колине о его хромоте. Он очень чувствителен к этой теме, уверяю вас.