Макдональд вошел в оранжерею, где Эллиот обсуждал финансовые дела со своим помощником.
– Где моя жена? – спросил Харрисон.
Эллиот поднял голову от кипы бумаг и, увидев Макдональда, улыбнулся:
– Она пошла за покупками со своей служанкой.
– Простите, Макферсон, мне надо побеседовать с лордом Эллиотом наедине, – сказал Харрисон, заложив руки за спину и изо всех сил стараясь выглядеть спокойным.
– Почему бы вам не пойти и не распорядиться, чтобы нам приготовили чай, пока я буду разговаривать со своим зятем? – обратился лорд Эллиот к помощнику.
Макферсон кивнул и вышел из комнаты. Харрисон закрыл за ним дверь.
– Сомневаюсь, что нас кто-нибудь подслушивает, Харрисон. Все разошлись по своим делам, а слуги заняты упаковкой вещей. Что-нибудь случилось? Я вижу это по твоим глазам.
– Я пришел не один, сэр. В холле ждут полицейские. Они сейчас арестуют Макферсона. С Божьей помощью они заставят его во всем признаться. Впрочем, в любом случае улик, чтобы обвинить его в растрате, достаточно. Наконец-то сукиного сына посадят за решетку. Именно он был организатором похищения вашей дочери.
Эллиот выронил из рук бумаги. Он старался вникнуть в смысл только что сказанного Макдональдом и, похоже, никак не мог этого сделать.
– Джордж… Джордж украл у меня мою Викторию? Нет, нет, этого не может быть!
– Дуглас видел, как он вылез из экипажа и передал корзину с ребенком какой-то женщине.
– Дуглас? А кто это?
Харрисона поразил вопрос патрона. Лорд Эллиот даже не знал имен братьев Мэри Роуз!
– Это один из тех людей, которые вырастили вашу дочь, – ответил Макдональд. – Дугласа с полным основанием можно считать одним из ее братьев. Пора осознать это, пока не поздно.
Эллиот, однако, был настолько поражен тем, что Харрисон рассказал ему о Макферсоне, что ни о чем другом и думать не мог. Он не заметил даже, что его зять начинает медленно закипать.
– А что, разве была растрата?
– Вы жертвовали средства на нужды детского приюта, которого на самом деле не существовало. То есть он существовал, конечно, в то время, когда пропала Виктория, но через пару лет после этого приют закрылся. Я думаю, все ваши пожертвования осели в карманах Макферсона.
– Но растрата и похищение – это две разные…
– И все это дело рук Макферсона, сэр. В этом нет никакого сомнения.
Эллиот скорчился от пронзившей его боли. Он отчаянно пытался взять себя в руки.
– Дай мне минуту, сынок, всего минуту, – прошептал он. Харрисон сел рядом с Эллиотом и положил руку ему на плечо.
Не произнося больше ни слова, он терпеливо ждал, пока старик приведет свои мысли и чувства в порядок. Вскоре Эллиот успокоился настолько, что пожелал узнать подробности.
– Начни с самого начала, сынок, – попросил он.
– Мы знаем, – заговорил Макдональд, – что накануне того дня, когда была похищена ваша дочь, Макферсон снял с одного из ваших счетов большую сумму. На следующую ночь он увез Викторию из дома и передал няне. Я думаю, что эти деньги предназначались для самой няни и для содержания ребенка, а с вас Макферсон решил взять огромный выкуп. Листки, вырванные из Библии, должны были быть присланы вам в качестве доказательства того, что ваша дочь действительно в руках похитителей.
– Но что же случилось? Мы так и не получили требования о выкупе… Только ту первую записку…
–У Макферсона все пошло наперекосяк, сэр. Няня не захотела брать корзину, но, когда Макферсон извлек из кармана набитый деньгами конверт и помахал им у нее перед глазами, женщина сдалась. Но она явно перепугалась. После того, как Макферсон уехал, няня нашла ближайший переулок, выбросила Викторию в кучу мусора и убежала.
– Ты можешь все это доказать, Харрисон?
– Я могу доказать, что он растратил ваши деньги, сэр. Дуглас уверен, что он и сегодня узнает Макферсона. У меня самого нет такой уверенности, но полагаю, полиция заставит вашего помощника говорить.
– Если бы няня не передумала, увидел ли бы я когда-нибудь свою дочь? Ведь он убил бы Викторию, да?
– Возможно, – согласился Макдональд.
– И все эти годы это чудовище сидело рядом со мной как ни в чем не бывало!
Голос Эллиота прервался.
– Сэр, это было с его стороны очень умно. Когда няня с младенцем исчезли, он, должно быть, запаниковал, но не сбежал, а остался на своем месте. Это был самый лучший способ контролировать ход расследования. Продолжая работать на вас, он прочитывал всю поступающую к вам корреспонденцию.
Внезапно Эллиот вскочил и бросился к двери.
– Я сейчас пойду и…
Харрисон остановил его, схватив за руку:
– Нет, вы никуда не пойдете. Его уже увезли. Ваше желание вполне естественно, но вы не можете убить Макферсона.
Макдональд осторожно проводил Эллиота к дивану и помог ему сесть. Он оставался рядом с ним до тех пор, пока не убедился, что лорд полностью контролирует себя и не сделает ничего, о чем впоследствии придется сожалеть.
Харрисон собирался поговорить с ним о своих планах на будущее, но решил, что сообщит патрону о своем намерении уйти в отставку несколько позже.
Макдональд поднялся в спальню – ему хотелось побыть одному, чтобы хорошенько обдумать все то, что он намеревался сказать жене. Он приготовился в случае необходимости упасть на колени и просить прощения у Мэри Роуз.
Его все еще коробило от того, что Эллиот понятия не имел, как зовут братьев Мэри Роуз. Как только Мэри Роуз переносила все это!
На столе Харрисон увидел записку. В ту же секунду сердце его сжалось от ужаса – он не мог заставить себя дотронуться до листка бумаги.
Наконец он все же прочел ее, но только с третьего раза до него дошел смысл написанного. Харрисон уронил голову на грудь и застонал от бессилия.
Он потерял Мэри Роуз.
Харрисон понятия не имел, сколько времени он простоял, держа записку в руках, но когда опомнился, в комнате уже сгущались тени. В дверь постучал Эдвард и, не входя, крикнул, что лорд Эллиот просит Макдональда спуститься вниз.
Харрисон медленно стряхнул с себя оцепенение. Ему многое надо сказать своему тестю, и его больше не волновало, поймет ли он его.
Эллиот стоял перед камином, сжимая в руке клочок бумаги.
– Моя жена попрощалась и с вами тоже? – спросил Харрисон. Эллиот медленно кивнул.
– У нее было все, – прошептал он. – Почему же она не была счастлива? Ты знаешь, что она, оказывается, планировала свой отъезд? Харрисон, я не понимаю. Она пишет… сейчас я прочту. В самом конце… да, вот здесь. «Я люблю тебя, отец, и если бы ты узнал меня получше, ты бы тоже, наверное, меня полюбил».