– Не показывай ей своего волнения, – произнес Кол.
Трэвис ухмыльнулся:
– Это дельный совет, Харрисон. Постарайся его запомнить. Харрисон поражался равнодушию братьев. Кол же, видя озадаченное выражение его лица, гадал, о чем он думает.
– Она маленькая, но стойкая.
– Но она, должно быть, ужасно себя чувствует, – сказал Харрисон.
– Ради Бога, не спрашивай ее об этом, – предупредил Трэвис.
– Почему?
– Ты как юрист должен сам соображать, – ответил Кол. – Ты и впрямь собираешься бросить свое занятие и содержать ранчо?
– Да.
– Мистер Макдональд, мне так нравится, как вы говорите, – сказала Кэтрин Моррисон. Раскладывая перед гостем льняную салфетку, она наклонилась и прижалась к нему. – Ваша речь звучит весьма необычно. Не правда ли, Трэвис?
– Его речь звучит так, словно у него что-то застряло в глотке, – пробормотал Трэвис. Его раздражало внимание Кэтрин к человеку, который мог стать его соперником.
– О, Трэвис, я обожаю, когда ты так злишься, – промурлыкала Кэтрин.
Кол с Харрисоном обменялись взглядами, в которых сквозило отчаяние. Харрисон считал, что молодой женщине удалось поднять искусство кокетства на небывалую высоту. Она действовала совершенно неприкрыто, нисколько не таясь. По мнению же Кола, Кэтрин вела себя как старая дева, отчаянно охотящаяся за женихами.
Что же касается Трэвиса, то он был искренне убежден, что Кэтрин – самая чудесная девушка в Блю-Белл.
Кэтрин только начала флиртовать, но Мэри Роуз больше не могла все это выносить. Ей хотелось добраться до дома, прилечь поудобнее… Если бы кровотечение из рассеченной кожи на голове и из разбитой губы не прекратилось само собой при такой, с позволения сказать, «помощи», она бы давно уже умерла. И ее смерти никто бы даже не заметил. Девушка понимала, что начинает жалеть себя, и это было естественно – это чувство могло отгородить ее от окружающих до вечера.
От долгого сидения на стуле у Мэри Роуз затекли все члены. Она встала и едва не потеряла равновесие. Качнувшись вперед, девушка выпрямилась и тут же бросила взгляд на кухонную дверь. Но никто не обратил внимания на то, что она встала со своего места.
Выйдя на улицу, она увидела лошадей, привязанных к забору. В тот самый миг, когда она сошла с крыльца, к дому верхом подъехал Дуглас.
– Ты что-то неважно выглядишь, Мэри Роуз, – сказал он.
– Ничего удивительного. Как-никак, меня избили, Дуглас. Когда я думаю обо всем…
– Ну-ну, не жалуйся, – перебил ее брат. Дуглас спешился и пошел к крыльцу.
– Где все? – спросил он.
– В доме, едят какой-то удивительно вкусный ежевичный пирог, приготовленный миссис Моррисон. Правда, мне никто не предложил ни кусочка.
– Ну вот, ты опять за свое. От твоего нытья тебе не станет легче.
Протянув руку, Дуглас неловко похлопал Мэри Роуз по плечу.
– Нет, станет, – заверила его девушка. – Я люблю жаловаться.
– Я знаю, – произнес брат примирительным тоном и улыбнулся ей. Однако его улыбка лишь сильнее растравила ее обиду. Неужели она ни от кого не добьется хоть немного сочувствия?
– Куда это ты собралась?
– Домой. И не смей меня останавливать.
До Дугласа наконец дошло, что сестра вот-вот заплачет.
– Ну ладно, – смягчился он. – Мы поедем домой. Только подожди меня здесь. Я пойду и соберу всех остальных. Я мигом, обещаю тебе.
Мэри Роуз сделала вид, что согласна, – лишь бы Дуглас оставил ее одну. Она знала, что произойдет дальше. Дуглас совершенно искренне обещал ей не задерживаться, но как только он окажется на кухне у Моррисонов, у него наверняка все вылетит из головы. Так уж устроены мужчины. Достаточно погладить их по головке, рассуждала девушка, угостить чем-нибудь – и они пойдут за вами хоть на край света. Добавьте к этому улыбку и несколько дурацких комплиментов – и они тотчас позабудут обо всех своих обязанностях. Например, о сестре, которая умирает тут, на крыльце чужого дома. Ну нет, решила Мэри Роуз, она добьется участия – даже если для этого ей придется пройти пешком весь путь до самого Хаммонда.
Девушка потратила немало времени, чтобы забраться в седло. Когда наконец ей это удалось, она поехала домой, стараясь справиться с мерзким настроением. В конце концов, она чувствовала себя не так уж плохо. Мэри Роуз любила сравнивать неприятные события в своей жизни с какими-нибудь другими неприятными событиями. И получалось, что нападение Бикли все же было не таким страшным, как нападение пчел, ужаснее которого ей пока не доводилось переживать ничего.
– Мэри Роуз, придержи лошадь и подожди нас, – услышала она голос Дугласа.
Девушка повиновалась, но когда брат поравнялся с ней и оне заметила у него на подбородке несколько крошек ежевичного пирога, она нахмурилась и отвернулась от него.
– Она может ехать верхом без посторонней помощи? – раздался сзади голос Харрисона.
– Она старается, – съязвила Мэри Роуз.
– Не лучше ли тебе поехать вместе со мной? – крикнул Кол.
– Сомневаюсь. У меня весь зад болит. Ты, наверное, забыл, m со мной случилось.
– И ты собираешься мне об этом напомнить?
Мэри Роуз едва не улыбнулась, но вовремя сдержалась – ей не хотелось, чтобы кто-либо из братьев разгадал ее игру. Весь ее смысл пропал бы, если бы они поняли, что девушка жалуется только потому, что братья этого очень не любят.
– Меня зверски били ногами, и…
– Не начинай все сначала, Мэри Роуз.
Кол поравнялся с ней и пересадил ее на спину своей лошади перед собой.
– Так тебе будет удобнее.
Брат вел себя так, как будто ничего особенного не произошло. Впрочем, столь же невозмутимо держались и остальные мужчины даже герой дня Харрисон. Мэри Роуз захотелось досадить Колу, она снова начала жаловаться. Кол попал в настоящую ловушку хныканьем Мэри Роуз могла добиться от него чего угодно. Обычно, когда она принималась перечислять свои беды, все попросту уходили. Она усвоила это уже много лет назад и теперь намеревалась еще раз прибегнуть к безотказному средству. Всегда, когда ей хотелось побыть одной, она начинала хныкать и капризничать, с любопытством наблюдая, как братья удирают от нее куда глаза глядят. Теперь она вновь решила прибегнуть к этому эффектному трюку.
Сейчас ее целью было вернуться в седло своей лошади и сделать так, чтобы ее оставили в покое. Девушке требовалось обдумать странное поведение Харрисона. Что случилось с тем покладистым и добрым мужчиной, который ей так нравился? Мэри Роуз решила хорошенько разобраться во всем этом – ей казалось, что только тогда она сможет смотреть на Харрисона без гнева.
Колу не хотелось, чтобы она ехала верхом самостоятельно, но вскоре Мэри Роуз так его утомила, что он передал ее на попечение Дугласа. Того не хватило и на пять минут, после чего настала очередь Трэвиса.