— Ничего не выйдет, — вздохнул Дэниел. — Так безопаснее для Джессики.
— Все равно не выйдет.
— Почему? — удивился Коул.
— Да потому, что Джессика поедет с тобой.
— Из-за нее мы только время потеряем. Я сам повезу Калеба к Нортонам напрямик.
— Ты ведь не женат, сынок? — уточнил Купер.
— Нет, не женат и не твой сын. Ты, Купер, конечно, старый, но не настолько. В отцы мне не годишься.
Купер рассмеялся:
— Я и сам никогда не был женат. Будь я семейным человеком, Дэниел Райан ни за что не стал бы иметь со мной дел. Он предпочитает холостых. На случай если кто-то из нас схлопочет пулю. А мой брат женат.
— Правда? — Коул удивился: почему Купер стал рассказывать о своей семье?
— Да, у него пять дочерей и два сына. Если попытаешься хоть одного из семерых забрать у матери, поднимется пыль до потолка. Поэтому не очень-то представляю, как ты заберешь Калеба у матери.
Коул не видел особых проблем.
— Да просто объясню ей, что так лучше. Вот и все. — Он помолчал, глядя на недоверчивое лицо Купера. Потом продолжил: — Конечно, Джессика не захочет расстаться с сыном. Станет спорить. А потом все-таки согласится. Я хорошо узнал ее за последние два дня. Стоит ей все объяснить как следует, и она поступит разумно.
Джессика была вне себя и грозилась его убить. Он самонадеянно посчитал, что поскольку является маршалом Соединенных Штатов, то она выполнит любой его приказ. Это была первая ошибка Коула Клейборна. А вторая заключалась в том, что он позволил ей слишком близко подойти к его револьверу. Она схватила оружие и заявила, что продырявит его черствое сердце, если он хоть пальцем прикоснется к ее сыну. Дело было так.
Уложив вещи в сумку, он пришел к девушке в гостиницу и постучал в дверь. Джессика впустила его, но оставила дверь открытой, позволяя охраннику видеть, что ничего плохого не происходит. Коул немедленно объявил ей, что забирает Калеба и везет его на север, потом вернется за ней, и они отправятся в Техас.
К счастью, Калеб спал, пока взрослые шепотом спорили. Ребенок свернулся калачиком в кроватке и даже с мокрым от слюны подбородком походил на ангелочка. Но его мать, с горевшими гневом глазами, нисколько не была похожа на ангела. Словно тигрица, Джессика защищала своего детеныша:
— Ты спятил, если думаешь, что я позволю тебе забрать моего сына!
— Джессика, перестань размахивать у меня перед носом револьвером. Он может выстрелить.
Охранник Спенсер вошел в комнату:
— Маршал, вам помочь?
— Нет, все в порядке.
Джессика стояла возле двуспальной кровати, опустив оружие, вне себя от ярости. Под глазами темнели круги. Напряжение последних дней давало знать о себе.
— Ты можешь здраво мыслить? — спросил Коул.
— Я не поеду в Блэкуотер. — Она покачала головой. — А ты не прикоснешься к Калебу!
— Я знаю, тебе трудно расстаться с сыном. Но обещаю: он будет в полной безопасности, о нем прекрасно позаботятся.
— Убирайся отсюда!
Не обращая внимания на ее гневный возглас, он пересек комнату, подошел к креслу возле кровати и уселся. Рука его коснулась ее руки, когда он проходил мимо, задела и револьвер, но Коул не отобрал у Джессики оружие.
— Я сказала: уходи!
— Никуда я не уйду, пока ты не выслушаешь разумные доводы.
Она перевела взгляд с охранника на Коула, потом обратно. У Коула был еще один пистолет, а Спенсер держал руку на рукоятке револьвера. Оба выглядели угрожающе.
— Не могу решить, кого из вас пристрелить первым, — заявила Джессика.
Спенсер посмотрел на Коула, желая понять, как поступит маршал Клейборн.
Коул не спускал глаз с Джессики.
— Спенсер, — попросил он, — закрой-ка дверь. У нас с Джессикой личный разговор.
— Не будет у нас никакого разговора! — прошипела она.
— Вы уверены, что я вам не понадоблюсь, маршал Клейборн? — спросил Спенсер, берясь за ручку двери.
— Уверен.
Спенсер казался разочарованным. Коул подождал, когда дверь закроется, и велел Джессике сесть. Она продолжала стоять, с ненавистью глядя на него.
Коул улыбнулся. Как она прелестна даже в гневе! Она переоделась и стала еще красивее, чем час назад. Старое, выцветшее платье когда-то было золотистым; оно потерлось на локтях, обтрепалось на манжетах, но сидело на ней прекрасно. Волосы она завязала сзади тонкой белой лентой. Несколько прядей выбились из прически и вились возле ушей. Она шагнула к Коулу, и на него повеяло легким запахом сирени.
— Что это ты уставился? — воскликнула она.
— Ты очень красивая, Джессика.
Она оторопела.
— Выслушай меня, Джессика. А когда закончу, если у тебя не пропадет желание застрелить меня, я тебе разрешу это сделать.
— Я все равно не застрелю тебя, — пробормотала она, возвращая ему оружие. — Хотела бы, — поспешно поправилась она, — но не могу. Выстрел разбудит ребенка.
Он засмеялся:
— Надо же, какая предусмотрительность, Джесси!
— Ты не заставишь меня ехать в Техас.
— Заставлю, — заявил он тоном, не допускающим сомнений или колебаний.
Она закрыла лицо руками.
— Я ничего плохого не сделала. Ну почему вы не оставите нас с Калебом в покое?
— Ты ведь знаешь: я не могу.
Она положила голову ему на плечо и тихо заплакала. Он вынул из кармана носовой платок и дал ей. Он не успокаивал ее, хорошо понимая, что ей надо расслабиться, избавиться от напряжения. Коул с горечью подумал, что в этом есть и его вина.
Прошло несколько минут, прежде чем Джессика затихла. Коул прижал ее к себе.
— Ты действительно не сделала ничего плохого, — прошептал он. — Просто судья хочет видеть тебя в Блэкуотере.
— А Ребекка и Грэйс? Они…
— Тише, а то разбудишь ребенка, — напомнил Коул. — Не надо беспокоиться о подругах. Ими займется Дэниел.
— Как же я могу не беспокоиться?
— Доверься мне.
— Я стараюсь. Но не могу забыть о Ребекке и Грэйс. Они из-за меня в опасности. Разве нет?
— Да, им все еще угрожает опасность. Ваши имена — как имена возможных свидетелей — напечатаны в газете. Я не знаю, кто убил невинных людей в банке, и не представляю, что еще способны предпринять бандиты, чтобы добраться до вас троих. Ясно, почему ни одна из вас не хочет признаться, что была там, но…