— Вернись!
Сил спорить не осталось. Она подчинилась.
— Я пойду спать.
— Ты слишком взволнованна и не заснешь.
— Откуда ты знаешь?
— Вижу по лицу. Не стоило кричать на тебя, я сожалею, но, черт побери, не извиняюсь! Я потерял двух любимых женщин — жену и дочь, и мне плевать, сильно ли испугалась Джессика. Вы должны были признаться! Обе!
Смысл сказанного ошарашил ее. Впервые за все время она поняла, как много значит для нее мнение Дэниела. Он сказал, что никогда не сможет снова полюбить, а она… влюбилась в него. Глупая! Как можно любить человека, который не может открыть ей свое сердце?
— Почему ты меня поцеловал?
Вопрос застал его врасплох.
— Потому что хотел.
Она зябко поежилась:
— Больше никогда этого не делай. Пообещай мне.
Но он не собирался давать обещание, которое наверняка не выполнит. Поэтому Дэниел промолчал.
— Я жду, Дэниел, — настаивала она.
— Нет.
— Значит… после всего случившегося ты оставляешь за собой право снова меня поцеловать?
— Да. И я поцелую.
— Дэниел, так ты понял, в чем дело? — раздался хриплый голос Купера.
Дэниел подскочил:
— Ты очнулся!
Грэйс бросилась к кровати:
— Как вы себя чувствуете, маршал?
— Как на войне. Что с вами обоими? Ссоритесь у постели умирающего.
Дэниел ликовал: его друг Купер пришел в себя! Широкая улыбка осветила лицо Дэниела, а Грэйс чуть не расплакалась.
— Извините, маршал…
— Тебе не стоит кричать на даму, — прошептал Купер и повернулся к Грэйс: — А вы должны были рассказать нам все, что знали. Не надо плакать, дорогая.
— Так ты передумал умирать, Купер? — спросил Дэниел.
Купер мог бы рассмеяться, но у него не осталось сил. Он чувствовал слабость, как выдохшаяся старая кляча.
— Передумал. Но я задал вопрос, — напомнил он. — Помоги мне сесть, дай стакан воды и объясни, в чем дело.
Грэйс подложила подушки под спину маршала, когда Дэниел поднял его, дала воды. Дэниел подтащил кресло поближе к кровати.
Грэйс пощупала лоб Купера и улыбнулась: он не был горячим. Извинившись, она хотела выйти, предоставляя мужчинам возможность поговорить-наедине.
— Грэйс, вернись! — приказал Дэниел.
Она села в кресло напротив него, но Дэниел покачал головой и велел подойти к нему.
— Ты познакомишь меня с дамой? — спросил Купер.
— Меня зовут Грэйс Уинтроп, — сказала она, чуть не сделав реверанс.
— Леди Грэйс Уинтроп, — уточнил Дэниел. — Она уже знает, кто ты, Купер.
Тот похлопал ладонью по краю постели и предложил:
— Садитесь ко мне, моя дорогая.
— Она не твоя дорогая.
— Разве? — спросил маршал, отпив глоток воды.
— Она моя дорогая, — заявил Дэниел.
Грэйс чуть не упала от неожиданности и не нашлась, что возразить. Неужели все мужчины такие непоследовательные? Дэниел ее поцеловал, потом наорал на нее, потом произнес смешную романтическую фразу… Надо поскорее расстаться с ним, пока она еще хоть немного владеет собой.
— Купер считает себя дамским угодником, — заметил Дэниел.
— Это правда. Точнее, я поклонник женщин. Дэниел уселся поудобнее. Пора наконец выяснить, что случилось. Он совершенно уверен, что разгадал все, но ему хотелось услышать подтверждение.
— Итак, скажи, Купер, в тебя стреляла Ребекка или там был кто-то еще?
Грэйс, потрясенная вопросом, с негодованием вскочила.
— Ты шутишь, Дэниел! Неужели ты веришь, что милая Ребекка имеет к этому хоть какое-то отношение?
Перед ее взором возник образ Ребекки, укачивающей ангелочка Калеба, ее красивое испуганное лицо во время пожара в доме Тилли. Что бы они делали без нее? Она бросилась им на помощь, руководила толпой, которая беспрекословно подчинялась ей, принесла погорельцам одеяла, подушки… Нет, Дэниел ошибается!
— Стреляла в меня Ребекка, — спокойно подтвердил Купер. — Вот уж никогда бы не подумал. Но там находился и мужчина. Я его видел мельком, пока меня не откинуло выстрелом в коридор. Тогда она выстрелила еще раз. Последнее, что помню, звон разбитого стекла.
Грэйс от потрясения не могла произнести ни слова.
Купер рассказал все, что сумел вспомнить, не забыл и о сцене, изумившей его: голая Ребекка в купе.
— Я открыл дверь и остолбенел. Поэтому и не выхватил оружие сразу. Эти секунды едва не стоили мне жизни. А ведь маршалу полагается быть готовым к чему угодно…
Грэйс бессильно опустилась на постель.
— Она одна из членов банды? — выдохнула девушка, пытаясь свыкнуться с чудовищной мыслью. — Пожар! — воскликнула Грэйс. — Вот кто поджег дом Тилли Макквайр! И ударил меня в висок! — Она задрожала.
Дэниел кивнул.
— Похоже на то. Если никто из мужчин не стоял за ней. Но я думаю, было так, как ты говоришь. Дело несложное: налить керосина вокруг дома и чиркнуть спичкой. Она была уверена в себе, — сказал он Куперу. — Вошла в дом…
—: И взяла яблоко! — крикнула Грэйс, вскакивая с постели. — Ребекка хотела убить нас всех… Тилли, Калеба, Джессику. Она была в черном. Во всем черном!
Дэниел заметил, как Купер поморщился от боли, когда Грэйс снова села на кровать. Зная Купера, Дэниел понимал: тот ничего не скажет. Маршал легонько потянул девушку к себе и посадил на подлокотник своего кресла.
Она едва заметила это. Предательство Ребекки взволновало ее до глубины души.
— Прекрасная актриса, — заметил Купер. Грэйс хотела встать, но Дэниел удержал ее, обняв за талию.
— Да, она хорошая актриса, — кивнула Грэйс. — Добрая, благодушная девушка, я считала ее своей подругой. Представляете, маршал? Я верила, что она мне подруга!
— Мне очень жаль…
— Значит, все было сплошной ложью? Она притворялась, будто беспокоилась о нас с Джессикой, просила нас не оставлять ее.
— В тюрьме?
— Да. Она рассказала, что намерена говорить вам. Повторяла это нам снова и снова, пока мы не запомнили.
— Она пыталась выяснить, кто из вас на самом деле был свидетельницей?
— Нет.
— Наверное, уже тогда решила убить вас обеих. Грэйс задрожала:
— Ей это почти удалось. Если бы тогда вы с Коулом не подоспели, нас бы уже не было на свете. Джессика не оставила бы в горящем доме Калеба, Тилли и меня. И задохнулась бы…