– Но как ты догадался, что первой в тело Надин Эллис вошла пуля из револьвера Анклитаса? – спросила Делла Стрит.
– Потому что я испортил ствол изнутри перед тем, как избавиться от него, а на пуле, извлеченной из тела миссис Эллис, не оказалось никаких следов, которые, несомненно, присутствовали бы, если б из револьвера выстрелили после того, как я поводил в нем проволокой.
– Да, на этот раз вы уже стояли спиной к стенке, – заметила Делла Стрит. – Хоть это научит вас в будущем не рисковать из-за своих клиентов?
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
– Это научит меня искусству концентрироваться. Мне ни разу в жизни не приходилось думать так напряженно и так быстро, как с момента закрытия заседания во второй половине вечера до того момента, когда я задал Хелману Эллису ключевой вопрос во время перекрестного допроса на вечернем заседании. Выходя из зала суда, я чувствовал себя так, словно меня только что пропустили через соковыжималку.
Делла Стрит с восхищением посмотрела на Мейсона.
– И на протяжении всего процесса вы ни разу не поколебались в верности своей клиентке, несмотря на то что были практически уверены, что она вам наврала?
Мейсон вздохнул.
– Делла, если я когда-нибудь начну колебаться в верности клиенту, сделай мне одолжение. Закрой контору, раздобудь какое-нибудь средство для удаления краски и сотри слово «Адвокат» с двери приемной.