Она смотрела на него с явным интересом и с не менее явным одобрением.
– Непременно, сэр.
Мейсон позволил Рею довести себя до большого кресла. Автоматически запирающаяся дверь громко щелкнула у них за спиной.
– Ну и ну, как я рад вас видеть! – продолжал Рей. – Я сам собирался поехать в вашу контору, но, зная, насколько вы заняты, я не решался вас беспокоить. Это весьма неприятная история. Вдвойне неприятная, потому что замешана вдова Вальтера. Не могу взять в толк, как полиция может подозревать ее в чем-либо подобном.
– Вы не подозреваете?
Рей энергично затряс головой:
– Нет, боже упаси! Я знаю ее восемь или девять месяцев. Она настоящая леди с ног до головы.
– Значит, вы были с ней знакомы еще до замужества?
– Да, мы познакомились с ней почти одновременно с Вальтером. По-моему, они поженились с полгода назад.
– Значит, он совсем недолго за ней ухаживал?
Рей кивнул. Его шумная сердечность улетучилась неизвестно куда, он смотрел на адвоката подозрительным, холодным взглядом.
– Безусловно, в подобных обстоятельствах произойдет некоторая заминка в оформлении, но рано или поздно миссис Прескотт вступит во владение. Многое зависит от того, оставил ли мистер Прескотт завещание. Вот я и решил, что вы сначала захотите поговорить со мной, так сказать, совершенно неофициально.
К Рею сразу вернулась его неуемная общительность.
– Уверяю вас, мистер Мейсон, я буду очень рад сотрудничать с вами решительно по всем вопросам. Миссис Прескотт может не волноваться из-за завещания. Она имеет дело с честным человеком.
Мейсон протянул Рею портсигар, взял и себе сигарету, щелкнул зажигалкой и только после этого спросил:
– Почему ей не надо беспокоиться о завещании?
– Потому что все было продумано заранее.
– Каким образом?
– Об этом побеспокоился сам Вальтер. У нас имеется у каждого страховка на случай смерти партнера. Его жизнь застрахована на двадцать тысяч долларов в мою пользу, моя жизнь – на столько же в его пользу. Договор и партнерство предусматривают, что в случае смерти одного из партнеров его жена получает двадцать тысяч долларов вместо доли в деле.
– Двадцать тысяч долларов?
Рей кивнул.
– Довольно большая сумма, не так ли? Если бы вы захотели ликвидировать свое дело, неужели вы получили бы за него сорок тысяч?
– Нет, уверен, что нет. Именно из этих соображений каждый из нас застрахован на максимальную сумму. И жена, вернее, вдова умершего как раз получает сумму этой страховки. При этом дело остается в руках другого партнера. Понимаете, мы вносили страховые проценты вместе из общей прибыли, поровну на нас двоих.
– Так было договорено с самого начала?
– Да.
– Миссис Прескотт тоже подписывала данный договор?
– Да, она его подписала, и моя жена тоже. Все это юридически оформлено и совершенно узаконено. Удивляюсь, что миссис Прескотт вам об этом не рассказала. Возможно, она не вполне поняла, что это такое. Ведь у нее сейчас полно собственных забот. Скажите, неужели ее посадили в тюрьму?
– Ее задержали.
– Какой позор! Возможно, она не разобралась в сущности нашего соглашения о партнерстве. Объясните ей, прошу вас. Как только я получу страховку, я передам ее миссис Прескотт, взяв от нее взамен отказ от каких-либо претензий на участие в деле.
– Не могли бы вы показать мне это соглашение?
– Конечно, конечно. Признаться, я был уверен, что вы попросите об этом, и попросил Розу положить его на мой стол.
– Розой зовут ту девушку в приемной?
– Розой Хендрикс, да.
– Давно она у вас работает?
– Не очень. Месяца четыре-пять. Очень исполнительная и весьма привлекательная.
Мейсон кивнул и погрузился в чтение документа, который протянул ему Рей.
– Толково составлено, – похвалил он.
– Совершенно верно, – просиял Рей, – его проверял адвокат страховой компании после того, как наш поверенный составил его для нас.
– Как я понимаю, на момент составления данного соглашения вы оценили половину делового интереса в данной компании в двадцать тысяч долларов. Если бы в действительности эта половина была значительно ниже, вдова умершего партнера все равно получила бы двадцать тысяч? И если, наоборот, предприятие было бы более выгодным, ничего бы не изменилось?
– Мы договорились, что в последнем случае страховая сумма будет увеличена.
– Понятно. Не будете ли вы столь любезны назвать действительную сумму стоимости вашей компании?
Рей долго изучал поверхность стола, потом сказал:
– Боюсь, мистер Мейсон, что сделать это будет очень трудно, потому что у нас нет такой бухгалтерии, как в торговых предприятиях.
– Мне все это понятно, – прервал его Мейсон, – но ведь я не требую у вас точных цифр. Меня интересует, сколько вы получаете прибыли?
– Это зависит исключительно от личной инициативы.
– Хорошо. Спрошу иначе. Сколько вы заработали за прошлый год?
Рей отвел глаза от лица Мейсона и уставился на большой сейф, помещавшийся в углу комнаты. После долгой паузы он заговорил:
– Мне думается, каждый из нас получил тысяч по шесть долларов.
– И вы, и мистер Прескотт заработали по шесть тысяч долларов?
– Около того.
– В таком случае Вальтер Прескотт не мог вложить какие-либо средства в бизнес.
Рей неожиданно улыбнулся:
– Все ясно. Вас интересуют те деньги, которые, как уверяет Розалинда Прескотт, она дала ему вложить в дело?
Мейсон кивнул.
– Сказать по правде, мистер Мейсон, ей бы лучше помолчать на этот счет. Ее денег в нашем деле нет.
– Как вы считаете, она давала ему эти двадцать тысяч?
– Трудно сказать. Но раз она говорит, что да, я склонен ей верить.
– Ну, а если Вальтер уверил, что она ему ничего не давала, это повлияет на ваше мнение?
– Трудный вопрос.
– Понимаю.
– Что же, я не буду менять своего отношения к этому вопросу, – после недолгого колебания сказал Рей.
– Но в таком случае куда Вальтер мог девать такие деньги?