— Селина, вы видите его?
— Я не хочу его видеть! Не хочу! Вдруг он меня увидит? Если он меня увидит, он…
— Он не может вас увидеть. Вы плывете по воздуху, и он вас не видит. Вы в безопасности.
— Он не может меня видеть?
— Совершенно верно.
— Я ничего не могу сделать… — Селина беспокойно завозилась в кресле. — Почему я должна на это смотреть? Я не могу ей помочь!
— Нет, можете. Если вы на него посмотрите, если расскажете мне, что вы видите, это ей поможет. Посмотрите на него, Селина.
— Он большой. Очень большой. Сильный. Она не может его оттолкнуть, не может бороться. Она…
— Смотрите на него, Селина. Смотрите только на него.
— Он… черный. Он весь в черном. Как тень. Его руки… его руки рвут на ней одежду. Он называет ее шлюхой. Посмотрим, как тебе это понравится, шлюха. Теперь твой черед, сука.
— Его лицо, доктор Мира! — прошептала Ева. — Дайте мне его лицо! — Посмотрите на него лицо, Селина.
— Я боюсь.
— Он вас не видит. Вы не должны его бояться. Взгляните на его лицо. Что вы видите?
— Ярость. Ярость. Черты искажены. Глаза у него черные. Черные и слепые. Я не вижу его глаз. Он их прячет. Он что-то надел на глаза. Очки, темные очки! У него на глазах темные очки с резинкой вокруг головы. Его голова блестит. Его лицо блестит. Ужас! Он насилует ее. Кряхтит и насилует… Я не хочу смотреть!
— Только его лицо.
— На нем что-то есть. Что-то блестящее и скользкое. Но это не маска. Коричневое, загорелое… Я не знаю! — Ее дыхание участилось и стало прерывистым, голова заметалась из стороны в сторону. — Лицо широкое, широкое и квадратное.
— Брови! — подсказала Ева.
— Вы видите его брови, Селина?
— Очень темные и густые. Теперь он ее убивает. Стягивает красную ленточку. Туже, туже… Она не может дышать! Мы не можем дышать…
— Я должна вывести ее из сна, — сказала Мира, нахмурившись. — Селина, отвернитесь. Отвернитесь от них и смотрите на свою звезду. Следите за звездой. Вы ее видите?
— Да, я…
— Это все, что вы видите. Только звезду. Она прекрасна, она несет покой. Вот теперь она ведет вас назад. Она ведет вас домой. Вы опускаетесь. Очень медленно. Вы чувствуете себя отдохнувшей. Когда я прикажу вам открыть глаза, вы проснетесь. Вы будете помнить все, что видели, все, о чем мы говорили. Вы понимаете?
— Да. Я хочу проснуться.
— Вы просыпаетесь, поднимаетесь на поверхность из глубин сна. Откройте глаза, Селина.
Селина заморгала и открыла глаза.
— Доктор Мира.
— Да. Минутку полежите тихо, не двигайтесь. Я дам вам кое-что выпить. Вы прекрасно справились.
— Я его видела. — Селина повернула голову, посмотрела на Еву. — Я видела его, Даллас!
Дрожащая улыбка появилась у нее на губах, она протянула руку. Ева встала, быстро пожала руку Селины, так как именно этого, по-видимому, от нее ждали, потом отступила назад, чтобы Мира могла дать Селине чашку.
— Вы смогли бы его узнать?
— Его лицо… — Селина покачала головой и отпила из чашки. — Это трудно. Его глаза были скрыты очками, а то, что было у него на лице, искажало черты. Тип тела мне знаком, но это я вам и раньше говорила. Теперь я знаю, что он либо метис, либо просто смуглый, либо загорелый. И форма лица… Он совершенно безволосый. Кожа гладкая, как будто он регулярно удаляет все волосы. Или ему удаляют. Я так и не поняла, что было у него на лице.
— Скорее всего, изолирующий состав. Очень густо нанесенный. А как насчет его голоса? У него был какой-нибудь акцент?
— Нет… нет. Голос был гортанный и хриплый, но это, возможно, от гнева. Но он не кричал, даже когда… Он не повышал голоса.
— Кольца, украшения, татуировки, шрамы, родимые пятна?
— Я ничего не видела. Не заметила. Но мы можем попробовать еще раз, и я…
— Категорически — нет. — Мира сделала свет поярче. — Я не дам разрешения еще на один сеанс. Не раньше завтрашнего вечера. Мне очень жаль, Ева. С такими вещами не шутят.
— Но я хорошо себя чувствую! — запротестовала Селина. — По правде говоря, лучше, чем до сеанса.
— Я хочу, чтобы вы и дальше чувствовали себя хорошо. А для этого вы должны вернуться домой, отдохнуть и поесть.
— А могу я выпить вина?
— Безусловно. — Мира потрепала Селину по плечу. — Постарайтесь отвлечься. Сделайте все, что можете, чтобы об этом не думать, и тогда завтра мы сделаем следующий шаг.
— Я чувствую, что смогу сделать этот шаг. Завтра мне будет уже не так трудно. Может, мне взглянуть на какие-нибудь фотографии? — спросила она у Евы. — Перед завтрашним сеансом? Я, наверное, смогла бы его узнать по фотографии.
— Посмотрим, что я смогу раздобыть к завтрашнему вечеру.
— Ну что ж… — Селина отставила чашку. — Пойду пить вино.
— Я провожу вас, — сказала Ева.
Секретарша Миры готовилась закрывать кабинет. Бросив взгляд на часы, Ева убедилась, что уже почти шесть. Пора спешить.
— Может, когда это кончится, мы выпьем вместе? — спросила Селина, когда они шли к эскалатору.
— Неплохая идея. Что вы чувствовали под гипнозом? Как будто вас накачали транквилизатором? Вы сознавали, что вы не в себе?
— Нет. Ну, может, чуть-чуть. Не знаю, поймете ли вы меня… Чувствуешь себя привязанной. Какая-то часть тебя сознает, что ты в безопасности. Что ты в любую минуту можешь вернуться.
— Гм.
— Это, конечно, немного странно, но я бы не сказала, что неприятно. Я имею в виду сам процесс, а не то, что я увидела. Вот это было очень неприятно, и, пожалуй, это влияет на все остальное. Но в общем и целом то, что видишь под гипнозом, не слишком отличается от обычных видений.
— Хорошо вам знакомых?
— Да уж, их я изучила вдоль и поперек. Надеюсь, таких вот «несанкционированных подключений» у меня больше не будет после этого случая. Но если будут, в следующий раз я сумею с ними справиться.
— Вы и на этот раз прекрасно справились. Найдете отсюда дорогу из лабиринта?
— Да, конечно.
— Мне нужно вернуться. — Ева махнула рукой в сторону своего отдела.
— Но ведь вы же здесь с раннего утра!
— Работа такая.
— Вашей работе не позавидуешь, — с чувством сказала Селина. — Увидимся завтра у Миры? Дайте мне знать, если надо будет зайти пораньше, посмотреть на фотографии.
— Хорошо. Обязательно.
Войдя в отдел убийств, Ева кивнула Пибоди, и когда они обе оказались в ее кабинете, закрыла дверь.
— Есть общее описание. И вправду крупный сукин сын. Метис или…