Соммерсет пожал плечами.
– У тебя довольный вид.
– Я доволен, – признался Рорк.
– Было время – и я его хорошо помню, – когда в такой день ты уезжал подальше от дома, боролся за сделку до последнего момента, а потом улетал с очередной женщиной на Рождество в Сент-Мориц или на Фиджи. Куда увлекал тебя твой каприз. Но здесь бы тебя не было.
– Верно. – Рорк взял печенье в сахарной глазури, которые Соммерсет уложил на блюдо. – Потому что – теперь я это понимаю – здесь было бы невозможно уйти от осознания того, что я одинок. Несмотря на женщин, сделки, вечеринки, приятелей, компаньонов и так далее. Я был одинок, потому что не было рядом никого, кто мог бы удержать меня здесь.
Рорк отпил кофе, задумчиво глядя на пламя.
– Ты дал мне эту жизнь. Не спорь, – остановил он Соммерсета, когда тот приготовился возражать. – И я работал, как мог, чтобы построить этот дом. Я попросил тебя быть моим домоправителем. Ты ни разу меня не подвел. Но мне нужна была она. Единственное, что могло сделать это место домом.
– Она – не то, что я выбрал бы для тебя.
Рорк засмеялся и откусил печенье.
– Это я знаю.
– Но она – та, кто тебе нужен. Одна-единственная. – Соммерсет улыбнулся. – Несмотря на ее многочисленные недостатки, а может быть, и благодаря им.
– Я полагаю, она точно так же думает о тебе.
Заслышав ее шаги, Рорк оглянулся. Ева сняла кобуру, сменила ботинки на мягкие домашние туфли без задников. Она направилась прямо к елке и положила небольшой сверток рядом с уже лежащими под елкой подарками.
Рорк наблюдал за выражением лица Евы, пока она осматривала сложенные им горы подарков. Шок, растерянность и, наконец, смирение – что-то вроде безнадежности. Ему стало смешно.
– Зачем ты это делаешь? – спросила Ева, кивнув на подарки.
– Это болезнь, ничего не могу поделать.
– Да уж!
– Мы заправили кофе ирландским.
– Если ты имеешь в виду виски, то я пас. Не понимаю, что за охота портить прекрасный кофе этой ерундой.
– Тоже своего рода болезнь. Налить тебе вина?
– Сама налью. Пибоди позвонила мне, пока я ехала домой. Она не только благополучно прибыла в Шотландию, она была пьяна от виски, а голову потеряла от счастья. Да, кстати, она просила передать, что любит тебя, меня и Макнаба. И даже его кузину Шейлу. – Ева послала ехидную улыбочку Соммерсету. – Вас она не упомянула, но я уверена, что это просто по забывчивости. – Ева села и вытянула ноги. – Да, этот подарок попал прямо в яблочко. Ты разобрался со всем, с чем надо было разобраться?
– Да, – ответил Рорк. – А ты?
– Нет, но к черту дела. Позвонила в лабораторию и нарвалась на запись «Звените, колокольчики» в джазовой версии. И почему такие песни никогда не умирают? Теперь она засела у меня в голове.
Кот покинул Соммерсета и прыгнул на колени к Еве. Он жалобно мяукнул и вцепился когтями ей в брюки.
– Это он тебя испытывает, – пояснил Рорк. – Просит печенья, но у нас с Соммерсетом он успеха не добился.
– И у меня не добьется. – Ева подняла кота так, чтобы они оказались нос к носу. – Забудь об этом, Жирнюга. Но у меня есть кое-что для тебя.
Спустив кота на пол, Ева подошла к елке, присела и начала рыться в груде подарков. Она вытащила подарочный мешок, вынула пару миниатюрных оленьих рогов и игрушечную мышку.
– Он слишком себя уважает, чтобы носить рога или забавляться с глупой игрушкой, – возмутился Соммерсет.
Ева лишь фыркнула в ответ.
– Котовник. – Она подняла мышку за хвост перед мордочкой Галахада. – Вот-вот, именно так, – кивнула она, когда Галахад поднялся на задних лапах и схватил мышку передними. – «Зевс» для котов.
– Ай-яй-яй! И ты, офицер охраны правопорядка, распространяешь наркотики? – покачал головой Рорк.
– У меня есть свои источники. – Пока кот катался по полу в сладостном бреду со своей новой игрушкой, Ева нацепила ему рожки. – Ну вот, теперь ты выглядишь полным идиотом. Но учти: это только на сегодня. Мы, представители рода человеческого, тоже имеем право развлечься.
– Он пытается ее съесть, – спросил Рорк, – или изнасиловать?
– Не хочу я ломать голову над этим. Но он, по крайней мере, больше не думает о печенье.
Ева опять села и положила ноги на колени Рорку. И когда он рассеянно провел рукой вверх по ее голени, Соммерсет воспринял это как сигнал на выход.
– Я приготовил простой ужин, полагая, что вы захотите съесть его здесь. Я буду ужинать с друзьями в городе.
«У вас есть друзья?» – чуть было не сорвалось у Евы, но Рорк вовремя стиснул ее лодыжку.
– Все в кухне на плите.
– Ну что ж, приятного вам вечера, – пожелал Рорк.
– Спасибо, и вам того же.
Ева поморщилась, когда Рорк снова сжал ее лодыжку.
– Угу. Счастливо.
Когда они остались одни, она оттолкнула руку Рорка.
– Притормози, а? Я собиралась что-то сказать.
– Я прекрасно знаю, что ты собиралась сказать. У нас мир на нашем частном клочке земли и в человецех благоволение вплоть до Дня подарков.
– Хорошо. Если он это может, значит, и я могу. К тому же я собираюсь напиться по-настоящему.
– Давай, я тебе с этим помогу. – Рорк поднялся и налил ей еще вина.
– А себе?
– Я тоже выпью, но хоть один из нас должен сохранить голову на плечах. Кот в отключке, – заметил он, бросив взгляд на пол, где Галахад похотливо терся об мышку.
– Ну, я подумала: раз уж ему сделали укол и заниматься сексом он не может, пусть хоть так потешится на праздники. Кстати, я тоже собираюсь потешиться.
Рорк поднял бровь.
– И с этим я могу тебе помочь.
– А может, я говорила о печенье?
Он растянулся на диване во весь рост рядом с ней. И прижался губами к ее губам.
– Я еще не пьяна, – пробормотала Ева.
– Так и потеха еще не началась.
– Надо закрыть дверь, если собираешься валять дурака. Может, Соммерсет и ушел, но дух его блуждает по этим коридорам.
– Я всего лишь целую свою жену.
Рорк сел и усадил ее рядом с собой, опираясь спиной на боковой валик и не спуская ног с дивана. Так было удобнее пить вино и смотреть на огонь. И обниматься.
– Очень мило. – Ева вздохнула, вдохнула его запах и… поплыла. – Мне кажется, я не выйду из этой комнаты – да что там! – не сойду с этого дивана до самого Дня подарков.