– Всегда что-то есть. Дай хоть что-нибудь.
Ева помолчала.
– Можешь сказать следующее: надежный источник в управлении подтверждает, что сексуального насилия не было, и дознаватели считают, что жертва знала убийцу. От остальных комментариев полиция воздерживается.
– Вот и отлично. Видишь, что-то есть всегда. Тело уже выдано родным?
– Патологоанатом отдаст тело завтра… Надин, мне пора идти. У меня совещание.
– Еще один вопрос. Ты можешь подтвердить, что убийца Рэйчел Хоуард на этом не остановится?
– Типун тебе на язык, Надин! Не буди лихо…
Ева положила трубку и провела ладонями но лицу. Судя по всему, спать лиху оставалось недолго.
Ева пришла в комнату для совещаний первой. Она решила воспользоваться этим, чтобы привести в порядок мысли, села к столу, вынула блокнот и стала записывать.
«Ее свет был чистым».
Молодость, чистота, девственность…
Как, черт побери, убийца мог узнать о ее девственности? Может быть, он был ее близким другом? Потенциальным любовником? Советчиком, пользовавшимся у нее авторитетом?
«Кому могла доверять Рэйчел?» – подумала Ева и представила себе милое улыбчивое лицо.
Проклятие, да кому угодно!
Ева попыталась припомнить, доверяла ли она сама кому-нибудь так же полно и безоглядно. Едва ли. Но ведь она не родилась в прочной, здоровой семье с нормальными родителями и бойкой младшей сестрой. В жизни Рэйчел все было сверхъестественно нормально. Вплоть до последних часов. Семья, друзья, учеба, грошовая подработка, доброжелательные соседи…
В возрасте Рэйчел Ева уже закончила полицейскую академию и надела форму. Уже не раз видела смерть. И убивала сама.
А главное – она не была девушкой с шести лет. Или с семи? Во сколько лет отец впервые изнасиловал ее?
Какая разница? Важно одно: ее свет не был чистым никогда.
Именно это и влекло к Рэйчел убийцу. Именно этого он от нее и хотел. Ее простодушия, ее невинности. За это он ее и убил.
Ева посмотрела на вошедшего Макнаба, который нес большую коробку с реквизированным компьютером, и неожиданно обрадовалась. В прошлом месяце Макнаб тяжело пострадал во время задержания опасного преступника, и прошло несколько тревожных дней, пока левая половина его тела вновь обрела чувствительность.
Он больше не ходил вприпрыжку, не хромал и не волочил ноги. А мышцы, бугрившиеся на обеих руках, говорили об отменном здоровье.
– Прошу прощения, лейтенант. – Раскрасневшийся Макнаб слегка задыхался. – Дайте мне минутку, чтобы все наладить.
– Ты не опоздал.
Макнаб принялся за работу, а Ева тем временем наблюдала за ним. На нем были легкие летние брюки ярко-зеленого цвета и облегающая рубашка в зелено-белую полоску. Пиджак был ядовито-розовым, как и сандалии на толстой платформе.
А Рэйчел носила джинсы, голубую рубашку и по две маленькие серебряные заклепки в каждом ухе.
Жертва и коп, которые, казалось, родились на разных планетах.
«Зачем девушке из консервативной семьи так часто посещать компьютерный клуб? – думала Ева. – Она не была ни „ботаником“, ни эксцентричной особой, ни тупицей, ни завсегдатаем злачных мест. Что ее тянуло туда?»
– Макнаб, ты в свободное время часто посещаешь компьютерные клубы?
– Нет, не очень. Там скука смертная. Когда я был мальчишкой и только приехал в город, то ходил. Думал, что найду там себе занятие и девочек, на которых произведет впечатление мое искусство обращаться с компьютером.
– И как, нашел? И занятие, и девочек?
– Конечно. – Он хитро улыбнулся. – Но все это было до эпохи Пибоди.
– Макнаб, что она там делала?
– Кто? Пибоди?
– Рэйчел. – Ева придвинула ему фотографии. – Чего она искала в этом клубе?
Макнаб наклонил голову и рассмотрел снимок.
– Такая девушка – лакомая приманка для студентов. Особенно тех, кто не достиг совершеннолетия и не имеет права заказывать спиртные напитки. Можно приходить туда и разыгрывать из себя взрослого. Пить безалкогольные напитки со звучными названиями, слушать музыку. Посидеть за компьютером, выполнить домашнюю работу, сделать перерыв, потанцевать, поговорить о занятиях, пофлиртовать. В общем, там можно делать многое. Не знаю… Это как мостик между взрослым и подростком. Именно поэтому в таких местах почти не бывает тех, кому за тридцать.
– О'кей. Понятно… – Ева встала и пошла за кофе. И тут в комнату влетела Пибоди, за которой шел Фини.
– Похоже, вся банда в сборе. – Фини сел за стол. – Ну что, детка, начнем расхлебывать дерьмо?
Ева налила вторую кружку. «Детка!» – подумала она. Фини был единственным, кто когда-либо называл ее деткой. Странно, что раньше она не обращала на это внимания.
Если у нее и был мостик между юностью и зрелостью, то замечал его только Фини.
– О'кей. – Она поставила перед ним кружку. – Именно этим мы и займемся.
Как только с вводной частью было покончено, Ева сделала жест Макнабу:
– Говори, торопыга.
– Мы установили, с какого компьютера были переданы сообщения Надин. Данные о времени совпадают. Просмотрев записи видеокамер слежения за этот период, мы увидели… множество мигающих лампочек и кучу народа. Подождите… – Макнаб вывел изображение на экран, порылся в многочисленных карманах и достал лазерную указку. – Вот здесь. – Он обвел указкой небольшой сектор экрана. – Сейчас он закрыт людьми, то и дело шастающими туда и обратно. Но вот… Видите? Здесь мелькнул оператор.
Макнаб остановил запись и увеличил отмеченное изображение.
– Женщина?! – Изумленная Ева поднялась и подошла к экрану. – Лет двадцати пяти, мулатка. Весит килограммов сорок пять вместе с одеждой и обувью. Она не могла убить Хоуард, потом затащить ее в машину и бросить в контейнер. Такой зубочистке это не по силам.
– Компьютерная наркоманка, – сказал Макнаб.
– Кто?
– Компьютерная наркоманка. Из тех чокнутых, которые не могут без машины. Некоторые из них забиваются в какую-нибудь дыру и порывают все контакты с человеческими существами. Другим, наоборот, нравится быть в окружении людей. Они подрабатывают по мелочи, выполняя всякие поручения – получают и отсылают сообщения, составляют бухгалтерские отчеты – в общем, все, что позволяет им иметь дело с машинными данными.
– Вроде чокнутых из ОЭС, – откликнулась Ева.
– Брось, – улыбнулся Фини. – Компьютерные наркоманы редко имеют постоянную работу. И не держатся за нее. – Он барабанил пальцами по столу и следил за экраном. – Да, ты ее засек. Посмотри, официантка кладет на стол пачку дискет. Возможно, эта официантка – или сам клуб – что-то берет за передачу данных.