У Рорка вспотели ладони. Он слишком далеко зашел, чтобы отступать, и понимал это.
– Сестру объекта звали Синеад.
«РАБОТАЮ… ОБЪЕКТ НАЙДЕН. ПРОДОЛЖАЮ ПОИСК…»
Рорк приказал вывести на настенный экран наиболее позднюю фотографию объекта.
«ВЫВОЖУ НА ЭКРАН ФОТОГРАФИЮ СИОБАН БРОДИ С УДОСТОВЕРЕНИЯ ЛИЧНОСТИ, ВЫДАННОГО 5 СЕНТЯБРЯ 1970 ГОДА».
На экране с шелестом возникло прелестное юное лицо. Застенчивая улыбка, зачесанные назад ярко-рыжие волосы, светло-зеленые глаза и бело-розовая кожа.
У Рорка снова сжалось все внутри. Эта девушка была на год-два моложе запечатленной на фотографии, которую он видел в кабинете Мойры О'Баннион. У нее не было ни глубокой печали в глазах, ни усталости, ни синяков. Но девушка была той же. Той же самой.
«БРОДИ СИОБАН, РОДИЛАСЬ В ТУЛЛЕ, ГРАФСТВО КЛЭР, ИРЛАНДИЯ, 2 СЕНТЯБРЯ 1952 ГОДА. РОДИТЕЛИ – КОЛИН БРОДИ И ПАТРИЦИЯ БРОДИ, УРОЖДЕННАЯ КАРНИ, ФЕРМЕРЫ. БРАТЬЯ – ЭДВАРД И ФЕРГУС, СЕСТРА-БЛИЗНЕЦ СИНЕАД. ДО ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ УЧИЛАСЬ У СЕСТЕР-МОНАХИНЬ. ДРУГОГО ОБРАЗОВАНИЯ НЕТ. ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК: РАБОТА НА ФЕРМЕ. ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ РАБОТА В ПИВНОЙ КАРНИ, ТУЛЛА, С 1969 ПО 1970 ГОД. ПИВНАЯ „БЕЛАЯ ЛОШАДЬ“, ДУБЛИН, С НОЯБРЯ 1970-ГО ДО ОКТЯБРЯ 1971-ГО».
Рорк не мог отвести глаз от экрана.
– Требуются дополнительные данные. Брак, дети, местонахождение в настоящее время.
«ЗАПИСЕЙ О БРАКЕ И ДЕТЯХ НЕТ. СОВРЕМЕННОЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО. ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 1971-ГО СВЕДЕНИЯ О СИОБАН БРОДИ ОТСУТСТВУЮТ».
По спине Рорка потекла струйка холодного пота. «Никаких записей нет, – подумал он. – Ее стерли с лица земли».
– Полицейское досье, медицинская карточка, финансовое положение, данные о знакомых… – бормотал он, нажимая клавиши. – Ради бога, хоть что-нибудь!
«РАБОТАЮ…»
Рорк встал и пошел за виски. «Что-нибудь найдется, – сказал он себе. – Следы остаются всегда. И я их обнаружу».
Ева вернулась домой через два часа после окончания смены. «Я рада, что в вестибюле не будет маячить этот несносный Соммерсет, – твердила она себе. – И иду в его владения только потому, что это мой долг, как хозяйки дома».
Она обнаружила дворецкого в гостиной. Он сидел в кресле, слушал какую-то фортепьянную музыку для яйцеголовых и читал толстую книгу в кожаном переплете, наверняка взятую из личной библиотеки Рорка.
Галахад, сидевший на ручке его кресла, подмигнул хозяйке.
– А где ваш страж? – спросила Ева.
– Гуляет по участку, а я тем временем наслаждаюсь давно заслуженным одиночеством. – Соммерсет запомнил страницу, с притворной неохотой закрыл книгу и приготовился к развлечению. – Сегодня вы опять опоздали.
– Я живу не по часам.
– Несмотря на временные трудности, я все еще управляю этим домом и требую, чтобы вы ставили меня в известность о своем распорядке дня. Вы должны были вернуться еще час назад.
– Странно… Я вижу, что ваши губы шевелятся, но не слышу ни звука. Должно быть, при падении вы повредили голосовые связки. Я попрошу мисс Улыбку проверить это.
Губы Соммерсета растянулись в усмешке.
– Похоже, день сегодня выдался спокойный. Я не вижу на вас крови. Приятное разнообразие.
– День еще не кончился. Интересно, когда вернулся домой Рорк и представилась ли вам возможность поворчать на него.
– Рорк вернулся некоторое время назад. – Усмешка исчезла с лица старика: Рорк, против обыкновения, не зашел навестить его. – Он в своем личном кабинете.
Ева недоуменно подняла бровь, но потом пожала плечами:
– Мне тоже нужно поработать… Да, к вашему сведению, я оставила машину у парадного. Чтобы позлить вас, если сегодня вечером вы ждете гостей.
Когда она вышла, довольный Соммерсет откинулся на спинку кресла и стал слушать Шопена, почесывая Галахада между ушами.
Ева подошла к кабинету Рорка, приложила к двери ладонь и назвала свое имя и код.
– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.
Сбитая с толку, Ева посмотрела на запертую дверь и мигавшую над ней красную лампочку.
– Что за чушь? – пробормотала она, пнула дверь ногой и повторила попытку.
– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО.
Ева чертыхнулась, выхватила из кармана мобильник и набрала номер Рорка.
– Эй, что происходит? Я стою у двери, но мой код не срабатывает!
– Дай мне одну минуту.
Услышав щелчок, Ева уставилась на телефон.
– Ладно, босс, так и быть. Минуту я тебе дам.
Прошла не минута, а полторы, прежде чем щелкнул замок и над дверью загорелся зеленый свет.
Когда Ева вошла, Рорк сидел за стойкой. Засученные рукава рубашки говорили о том, что он работал на нескольких клавиатурах одновременно. Но его лицо было таким же бесстрастным, как настенные экраны.
Дверь закрылась, и замок щелкнул снова.
– В чем дело?
– Я работаю.
– На незарегистрированном оборудовании?
На лице Рорка отразилась досада. Он взял тяжелый хрустальный стакан, стоявший у его локтя, холодно посмотрел на Еву и сделал глоток.
– Да. На незарегистрированном.
Тепла в его голосе не было. И улыбки на лице тоже.
– У тебя проблемы?
Рорк вертел в руке стакан и смотрел на Еву так, словно та была служащей, которую он собирался уволить.
– С чего ты это взяла?
Изумленная Ева зашла за стойку, но экраны мониторов тоже были темными и равнодушными. Она уловила острый запах виски и табака. Чувство неловкости становилось все сильнее.
– Во-первых, ты отказал мне в доступе. Во-вторых, сидишь здесь и пьешь. В-третьих, ты выключил экраны, чтобы я не видела, над чем ты работаешь.
– Я отказал тебе в доступе, потому что не хотел, чтобы мне мешали. Пью – потому что хотел выпить. – В доказательство он снова поднес к губам стакан. – А выключил экраны, потому что моя работа не имеет к тебе никакого отношения. Вам ясно, лейтенант?
От потрясения Ева потеряла дар речи. Она стала вспоминать события дня, пытаясь понять, чем вызвала его гнев. Потому что под его холодностью скрывался именно гнев. Жаркий и обжигающий.
– Если ты сердишься на меня, то я хочу понять, за что. Иначе получишь пинка в зад. И тогда уж все будет ясно.
«Уйди отсюда, – мысленно умолял ее Рорк. – Уйди и дай мне покончить с этим кошмаром».
– Не все мои дела имеют к тебе отношение. И не все мои чувства вращаются вокруг тебя.
У Евы тут же сжалось сердце, но она попыталась не обращать на это внимания.