Никаких данных, относящихся к Риккеру или Рорку, на месте не обнаружено. По приказу Базы помещение очищено. Команда эвакуаторов тел уведомлена.
Несовершеннолетний ребенок женского пола, предположительно дочь объекта, обнаружен под медицинским наблюдением. Тяжелые физические и эмоциональные травмы. Местные власти ведут расследование. У несовершеннолетней отсутствуют документы, удостоверяющие личность. По делу об опеке назначен ответственный социальный работник.
Примечание: впоследствии местные власти так и не смоги установить личность несовершеннолетнего ребенка женского пола, неспособного вспомнить и/или назвать имя и обстоятельства. Нет никакой возможности установить связь с данным агентством или с Троем. Несовершеннолетний объект передан Национальной службе опеки над несовершеннолетними. Ему присвоено имя Даллас, Ева.
Дело Троя закрыто.
— У них есть досье на меня?
— Да.
— Они установили связь?
— Я не читал твое досье.
— Какой ты у нас, оказывается, волевой.
Рорк ничего не ответил. Ева взглянула на него. Он продолжал смотреть на экран, сжав кулаки.
— Кто-то за это заплатит. Меня ничто не остановит. Его я убить не могу, хотя, бог свидетель, я мечтал об этом. Но кто-то заплатит за то, что стоял в сторонке и наблюдал, не вмешиваясь, пока он творил с тобой такое!
— Это ничего не изменит.
— Нет, богом клянусь, изменит! — Ярость, копившаяся у него внутри с тех самых пор, как он прочел досье, выплеснулась наружу. — Существует целая система поправок и всевозможных противовесов, Ева, ты же знаешь. Именно на ней держится все твое чертово правосудие. Но на этот раз я буду вершить свое правосудие!
Ей и без того уже было холодно, но его слова, взгляд, выражение лица заставили ее окоченеть.
— Мне не станет легче, если я буду знать, что ты куда-то уехал, чтобы преследовать какого-то оперативника, брошенного на это задание более двадцати лет назад.
— А тебе не надо об этом думать.
Ева почувствовала, как к горлу приступом удушья подступает паника.
— Я хочу, чтобы ты сосредоточился на работе… У нас с тобой слишком много дел, Рорк! Вспомни, ты обещал мне помочь в расследовании…
Рорк обогнул консоль и подошел к ней. Его глаза напоминали синий лед.
— Думаешь, я отступлюсь от этого?
— Нет. А ты думаешь, я смогу стоять в сторонке и наблюдать, пока ты травишь кого-то, как зайца, и вершишь над ним «свое» особое правосудие?
— Нет, не думаю. Значит, у нас проблема. Но насчет дела ты не волнуйся, я сделаю все, что требуется. Я не стану спорить с тобой по этому поводу, Ева, — предупредил Рорк, не давая ей возразить. — Я не требую и не жду, чтобы ты меняла свои нравственные представления. Я лишь прошу, чтобы ты точно так же уважала мои взгляды.
— Я хочу напомнить тебе кое-что. — Ева изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Подумай об этом, прежде чем сделаешь непоправимый шаг.
— Я сделаю то, что должен сделать, — сухо отрезал Рорк. — И ты тоже.
— Рорк! — Она схватила его за плечи, со страхом чувствуя, что он уже ускользает от нее. — Что бы ни случилось со мной тогда в Далласе, я это пережила. Поэтому я стою здесь сейчас. Может быть, именно поэтому у меня есть все, что мне дорого, включая тебя. Ради того, что у меня есть, я прошла бы через все это еще раз. Я прошла бы через каждую минуту этого ада, чтобы у меня был ты, чтобы у меня была моя работа и вся моя нынешняя жизнь. Мне этого достаточно для равновесия. Подумай об этом.
— Хорошо, я подумаю.
— А сейчас мне надо подготовиться к утреннему совещанию. — Ей хотелось переключить мысли на что-то другое; на что угодно, лишь бы другое. — И тебе тоже. А все это придется пока отложить подальше. Если ты не можешь это отложить, от тебя не будет никакой пользы ни мне, ни Риве Юинг.
— Ева… — прошептал он нежно и так же нежно отер с ее щек слезы, которых она не замечала.
Она не выдержала и разрыдалась, когда его руки обвились вокруг нее. Спрятала лицо у него на груди и позволила себе выплакаться вволю.
К тому времени, как ее команда собралась на совещание, Ева снова была в форме. Мысли о том, что она пережила в Далласе, были заперты. Она собиралась вновь извлечь их на свет позже, когда останется одна, когда сможет это вынести.
Рорк убьет их. Иллюзий она не питала. Если предоставить его самому себе, он отыщет тех, кто отдавал приказ о невмешательстве в Далласе, и… ликвидирует их.
Он сделает это, если только она не подберет ключа к его гневу, его чувству справедливости, его потребности покарать виновных. К его потребности встать на ее защиту, пролить кровь за кровь ради несчастного ребенка, доведенного до отчаяния бесчеловечным обращением.
Значит, ей придется каким-то образом отыскать этот ключ. И одновременно вступить в единоборство с одной из самых могущественных и замкнутых спецслужб на планете.
Пока ясно одно: все ее прежние планы насчет расширения команды придется отложить. Перед ней бомба с очень сложным механизмом. Один неверный шаг — и эта бомба взорвется прямо у нее в руках.
Придется ограничиться самой маленькой и тесно сплоченной командой.
Финн. Она не могла обойтись без Финн. Вот сейчас он дожевывал одну из своих любимых датских булочек с начинкой и спорил с Макнабом о каком-то футбольном игроке по кличке Снукс.
Ас электронного отдела Иен Макнаб был не похож на заядлого футбольного болельщика. Впрочем, на полицейского он тоже не был похож. На нем были кожаные штаны пурпурного цвета, обуженные до невозможности и обрезанные на лодыжках, чтобы были видны во всей красе вызывающие пурпурные кроссовки на дутых подошвах. Рубашка в пурпурную полоску плотно обтягивала его узкий торс и костлявые плечи. Светлые волосы Макнаба были заплетены в косичку, свисающую между острых торчащих лопаток. Простота прически искупалась множеством серебряных колечек в левом ухе.
Хотя у него было приятное лицо, узкое и гладкое, с умными зелеными глазами, со стороны казалось странным, что им могла увлечься крепкая, надежная и уравновешенная Пибоди. Однако она влюбилась именно в него, причем до беспамятства.
О том, что между ними происходит, мог с легкостью догадаться каждый, глядя, как по-свойски Макнаб похлопывает ее по колену и как Пибоди тычет его локтем в бок, когда он пытается отнять у нее пончик. И уж самое неоспоримое доказательство связывающей их любви было явлено миру, когда Пибоди разломила пончик пополам и отдала половину Макнабу.
Они были нужны Еве, эти трое, как нужен был и мужчина — ее мужчина, — который как ни в чем не бывало потягивал кофе и ждал, когда она начнет свою речь.
И как только она ее начнет, все они окажутся под угрозой.