Сплетни, преступления, плохие парни, хорошие парни, секс и убийство.
«Многое меняется, но еще большее остается неизменным», — подумала она.
Приняв душ, Ева переоделась, вернулась в кабинет и выключила запись. Нужно было обдумать кое-какие детали и сделать заметки.
Возглавляли перечень Джек О'Хара, Алекс Крю, Уильям Янг и Джером Майерс. Янг и Майерс были мертвы уже пятьдесят шесть лет; их жизнь завершилась еще до начала первого акта драмы. Крю убили в тюрьме, а О'Хара то появлялся, то исчезал, пока не умер пятнадцать лет назад. Следовательно, всех четверых участников знаменитой кражи в данный момент не было на свете. Но люди редко уходят из жизни, не оставив после себя связей. Связей с родственниками, друзьями и врагами. А тот, кто был связан с вором, мог считать, что имеет право на долю добычи. Как бы это ни называлось — наследством, возмещением, компенсацией. Тот, кто был связан с вором, мог знать, как забраться в запертый дом.
«Кровь дает себя знать, — думала она. — Так говорят на каждом шагу». Но она отчаянно надеялась, что это неправда. Если бы это было правдой, кем должна была стать она, дочь чудовища и трущобной проститутки? Если бы все определялось генами, ДНК и наследственностью, то что ждало ребенка, которого родили лишь для того, чтобы выгодно продавать? Чтобы растлевать его. Растить как животное. Хуже, чем животное.
Запирать в темноте. Одну. Бить. Насиловать. Уродовать до тех пор, пока в восемь лет она не совершила убийство, чтобы избавиться от этого кошмара.
На ее руках кровь. Много крови.
— К черту. К черту, к черту! — Ева крепко зажмурилась и велела страшным призракам убираться, пока они не превратились в очередной кошмар.
Нет, кровь не всегда дает себя знать. Нас создает не ДНК. Мы создаем себя сами. Конечно, если у нас хватает на это силы воли.
Ева вынула из кармана значок и изо всех сил сжала его в кулаке. Это был ее талисман. Ее якорь. «Мы дела ем себя сами, — снова подумала она. — Вот и все».
Она положила значок на письменный стол так, что бы его можно было видеть, затем снова включила запись и стала слушать, одновременно приказав компьютеру провести стандартные поиски на всех четверых. Потом она подумала о кофе, встала и пошла на кухню. Был соблазн заказать целый кофейник, но в последний момент Ева решила ограничиться одной чашкой. И тут в ее ушах прозвучал зов припрятанной шоколадки. В конце концов, она съела этот чертов персик и имела право себя побаловать!
Шоколадка лежала в морозильном отделении под слоем льда. Взяв чашку в одну руку, замерзшую шоколадку в другую, Ева пошла в кабинет — и чуть не столкнулась с Рорком.
Муж посмотрел на нее и поднял бровь.
— Обедаешь?
— Не совсем. — Ева почувствовала себя ребенком, укравшим конфету. Но в детстве ей просто нечего было красть. — Я только… Черт! — Она сняла наушники. — Я работаю. Решила сделать небольшой перерыв. А тебе какое дело?
Рорк засмеялся и притянул ее к себе.
— Добрый вечер, лейтенант.
— Добрый вечер. Не обращай на него внимания, — сказала она, когда Галахад замяукал и начал клянчить у Рорка еду. — Я его уже кормила.
— Наверняка лучше, чем поела сама.
— А ты ел?
— Нет еще. — Он положил ладонь на ее шею и слегка сжал. — Дай мне половину шоколадки.
— Она замерзла. Подожди, пока оттает.
— Ну, раз так… — Рорк забрал у нее чашку и фыркнул, когда Ева бросила на него сердитый взгляд. — Замечательный запах!
Он привлек ее к себе, и Ева поняла, что Рорк имел в виду вовсе не запах кофе.
— Назад, дружок! — Она ткнула его пальцем в грудь. — У меня возник план. Если ты еще не ел, почему бы нам не съездить в один итальянский ресторан? Он находится в Нижнем городе, я о нем много слышала.
Рорк молча уставился на нее поверх чашки, и Ева нахмурилась. — Что?
— Ничего. Просто пытаюсь убедиться, что это действительно моя жена. Ты хочешь пообедать в ресторане, где будут другие люди?!
— Мы уже обедали в ресторанах. Миллион раз. В чем дело?
— Гм-м… Какое отношение этот ресторан имеет к твоему последнему убийству?
— Тоже умник нашелся… Может быть, я слышала, что там готовят замечательную лазанью. Может быть, я заранее заказала столик. Откуда я знала, что ты придешь поздно и можешь не захотеть ехать в ресторан? Если так, то можно перенести заказ на завтра.
— Ты дашь мне время принять душ и переодеться? У меня такое чувство, словно я родился в этом проклятом костюме.
— Конечно. Но если ты против, я могу отменить заказ.
— Так и быть, съем немного лазаньи. Но только если к ней подадут несколько бутылок вина.
— Тебя что-то расстроило?
— Не то слово, — сказал он по дороге в спальню. — Возникла пара серьезных организационных проблем.
Одна в Балтиморе, другая в Чикаго. И обе требовали моего личного присутствия.
Ева, поджав губы, внимательно посмотрела на мужа.
— Значит, сегодня ты был в Балтиморе и Чикаго?
— Не считая небольшой остановки в Филадельфии. Благо до нее рукой подать.
— Ну и что, ты их решил? Свои организационные проблемы?
— Можешь не сомневаться. Одному инженеру, одному управляющему офисом и двум вице-президентам придется искать себе другую работу. В данный момент одна толковая администраторша, получившая новый чин и серьезную прибавку к жалованью, переезжает в более просторный кабинет, а один серьезный молодой человек, ставший начальником исследовательского отдела, отмечает свое повышение.
— Ого! Похоже, ты времени даром не терял. Рорк пожал плечами:
— Небольшое завышение расходов — это древняя и благородная традиция, как бы сказали дипломаты. Я отношусь к ней с уважением. Но всякой жадности и наглости есть предел. Когда человек становится на уши и начинает мечтать о вилле на острове Мауи и дорогих украшениях в синих коробочках от Тиффани, кто-то должен его остановить.
— Постой… Ты что же, подал на них в суд?
— Я справился… своими средствами, лейтенант. Нет смысла звонить в полицию, если твою машину тряхнуло на ухабе.
Ева на мгновение задумалась.
— Наверно, с полицией им было бы легче, — вздохнув, решила она.
Рорк посмотрел на нее и хищно усмехнулся:
— Несомненно.
— Я уже говорила это и сейчас повторю еще раз. Ты очень страшный человек.
— Согласен. — Он снова улыбнулся. — А как про шел твой день, милая Ева?
— Расскажу по дороге. Тебе нужно принять душ и переодеться.
Когда они добрались до ресторана, Рорк знал все. Войдя в зал, Ева поняла, что описание Пибоди было точным. Здесь было тесно, шумно, но аромат стоял божественный. Официанты в белых передниках с нагрудниками двигались, как черепахи. «Если обслуживающий персонал не стремится получить чаевые, это говорит либо о снобизме, либо об отменной кухне, — подумала Ева. — Судя по простоте здешних интерьеров, верно последнее. Рисунки на стенах явно сделаны детьми итальянцев, живущих в этом районе».