— Она работала непосредственно под вашим началом?
— Она — один из моих старших аудиторов. Очень способная. Быстро делает карьеру. Я хочу сказать… Боже, она делала карьеру. У нее были блестящие способности. Обаятельная, умная, трудолюбивая. Я собиралась дать ей повышение в самом скором времени. Предложить вице-президентство.
— Вы были подругами, — вставила Пибоди.
— Да. Ну, не закадычными подругами, я все-таки обязана соблюдать дистанцию, но… да, мы дружили. — Закрыв глаза, Кара прижала холодную бутылку ко лбу. — Да, мы дружили. Поверить не могу, что мне это не снится.
— Скажите мне, где вы были между полуночью и четырьмя часами сегодняшнего утра?
— Вы же не думаете… — Кара снова села. На этот раз она открыла бутылку и отпила. — Я была дома с мужем и двенадцатилетним сыном. Мы с мужем легли спать после полуночи. Боже, как ее убили?
— Мы не разглашаем детали на данном этапе. Раз уж вы были дружны и вы были ее начальницей, не говорила ли она вам, что ее что-то тревожит или смущает? Что ей кто-то угрожает?
— Нет! Нет! Нет! Я бы сказала, она была немного рассеянной последние недели две, но я приписала это предсвадебной лихорадке. Она сказала бы Бику, если бы ее что-то смущало или тревожило. Она ему все рассказывала.
«Да, — подумала Ева, — скорее всего, именно так она и поступила. Вот поэтому его и убили».
— Над чем она работала?
— Она вела отдельные крупные счета, возглавляла несколько проектов и работала в команде над некоторыми другими.
— Нам понадобится список этих счетов и доступ ко всем делам, которые она вела.
— Этого я сделать не могу. Мы обязаны хранить Коммерческие тайны наших клиентов.
— Мы получим ордер.
— Да уж, пожалуйста. Я говорю совершенно серьез. но. Я вас очень прошу, получите ордер, и я лично позабочусь, чтобы вам предоставили любые нужные вам данные. Мне необходимо связаться с мистером Краусом, — продолжала Кара, снова поднимаясь на ноги. — Я обязана доложить ему о происходящем. О том, что случилось. И Бику. Вы должны сказать Бику.
— Бик Байсон тоже был убит прошлой ночью. Вся кровь отхлынула от лица Кары.
— Я не понимаю. Я не знаю, что сказать. Это ужасно!
— Я сожалею. Понимаю, это шок. Мы должны поговорить с шефом мистера Байсона.
— Ммм… это… ничего не соображаю… Ах да, это Майра. Майра Ловитц. Я могу позвонить ей, если хотите.
— Я предпочла бы, чтобы вы не говорили с ней, пока мы сами с ней не поговорим. Кто еще работал над счетами вместе с мисс Копперфильд?
— Я дам вам список имен. Извините. — Кара прошла к своему столу, рванула на себя ящик и вытащила бумажный носовой платок. — Извините, я только сейчас начинаю осознавать. Я могу позвонить наверх, попрошу секретаршу Майры предупредить ее, что вы поднимаетесь. Это поможет?
— Да, поможет. Спасибо за сотрудничество. Мы вернемся с ордером за файлами Натали.
На втором этаже их встретила секретарша и провела прямо в кабинет — примерно такой же, как у Кары.
Майра Ловитц сидела за столом, заваленным папками, дисками, листками бумаги. Ей было чуть за шестьдесят, как показалось Еве. Она не красила волосы, но седина шла к ее суровому лицу. На ней был строгий темно-синий костюм в тонкую белую полоску. Она взглянула на Еву и Пибоди с неприветливой улыбкой.
— Это что такое? Налет?
— Мы пришли по поводу Бика Байсона. Тут даже неприветливая улыбка исчезла.
— Что-то случилось с мальчиком? Мы все утро пытаемся до него дозвониться.
— Он мертв. Убит прошлой ночью.
Ее губы вытянулись в тонкую ниточку, руки на столе сжались в кулаки.
— Мерзкий город. Будь он проклят! Ограбление?
— Нет.
Ева предоставила Пибоди рассказать об этом, задать вопросы, записать показания. Это было почти зеркальное повторение сцены на нижнем этаже, только Майра была более сдержанной и собранной.
— Чертовски хороший мальчик. Сообразительный, надежный. Знает, как уболтать клиента, если нужно, умеет быть деловитым, если клиенту этого хочется. Отлично чувствует людей, понимаете? И он, и эта милая девочка из отдела корпоративных счетов? Оба? Что за мир!
— Над чем они работали? — спросила Пибоди.
— Они? Бик и Натали работали в разных отделах. Он имел дело с индивидуальными счетами внутри страны, а она занималась корпоративными, в основном заграничными.
— Как он себя вел в последнее время?
— Вот сейчас, когда вы об этом упомянули, могу сказать, что он был немного дерганый. Ну а что вы хотите? Свадьба надвигается, они только что купили квартиру в Трайбеке. Ремонтируют ее, отделывают, мебель покупают. Есть от чего нервничать.
— Он с вами не делился своими тревогами?
— Нет. — Ее взгляд стал настороженным. — Вы хотите сказать, что это было не случайное убийство? Кто-то специально убил этих двух ребятишек?
— Нет, мэм, — вмешалась Ева. — На данном этапе мы вообще ничего не хотим вам сказать.
Ева запустила процесс получения ордеров, и теперь, когда шар покатился, ей хотелось только одного: вернуться в управление, сделать письменный и устный рапорт, составить график, подготовить доску с данными по убийствам.
Но Пибоди слышать ни о чем не хотела.
— Будете откладывать — пожалеете, и потом вам придется одной бегать по магазинам и покупать подарки для малыша.
— Бегать по магазинам я не буду, Пибоди. С тобой или без тебя. Просто куплю что-нибудь. И постарайся, чтобы это заняло не больше десяти минут.
— А потом мы сможем купить что-нибудь поесть, да?
— Вот вечно у тебя все не слава богу! Там небось и припарковаться негде. Лучше бы мне купить что-нибудь по Интернету. Ты только подскажи мне, что взять, и я это закажу.
— Так не пойдет!
— Вредина!
— Вы мне еще спасибо скажете, когда Мэвис расплавится и потечет.
— Мне не нравится все, что плавится и течет, если только это не шоколад.
— Кстати, о шоколаде. Какой торт у нас будет на смотринах приданого?
— Понятия не имею.
Пибоди резко развернулась на сиденье. Она была в шоке.
— У вас еще нет торта?
— Не знаю. Может, и есть. — При мысли о детском приданом, о том, что ей предстоит сделать, что ей следовало бы сделать, чего она не сделала, у Евы начинало ныть в желудке. — Слушай, я позвонила в бюро обслуживания вечеринок. Этого что, мало? Я ничего не перекладывала на Рорка, не просила — боже упаси! — Соммерсета этим заняться.
— Ну, хорошо, а что вы заказали? Какая была главная идея?
Еву едва не била дрожь.