— Итак, из каждого миллиона, который они загребают без обложения налогом как первичный доход они пускают в дело меньше ста тысяч. Неплохой доходец образуется, — подытожила Ева. — А что такое «Воскресное дитя»?
— Агентство по усыновлению, — полусонно пробормотала Пибоди. — Центральный офис в Лондоне.
Ева повернулась волчком.
— Что?
— А? Что? — Пибоди вздрогнула, выпрямилась в кресле и отчаянно заморгала. — Извините, я, кажется, отключилась.
— «Воскресное дитя».
— А что, мы уже переключились на похищение? Это одно из агентств в списке. Центральный офис в Лондоне с отделениями во Флоренции, Риме, Оксфорде, Милане. А, да, еще в Берлине и в других местах. Извините, мне придется заглянуть в свои записи.
— Это агентство из списка в файле Тэнди, и оно же фигурирует как один из основных адресатов благотворительной помощи Фонда Баллока? — Ева перевела взгляд на Бакстера. — Совпадение исключено, верно?
— Боже милостивый, Даллас, да у нас тут полная увязка!
— Трухарт, прокачай Летицию Браунберн, доктора медицины, Лондон. Я хочу знать, связана ли она с агентством «Воскресное дитя». Рорк, я прошу тебя пройтись по этим файлам как можно быстрее. Проверь, есть ли тут связь. Есть ли другие агентства, клиники, больницы с родильными отделениями.
Работа началась стремительно. Так как все компьютеры в обоих кабинетах были задействованы, Ева извлекла свой ППК.
— Данные по Руссо Сэмюэлю и Руссо Рис, — приказала она и продиктовала идентификационные номера, указанные в файле Слоуна.
Работаю… Руссо Сэмюэль, сорок три года, женат на Руссо Рис, урожденной Бикл, тридцать один год. Место проживания: Лондон, Англия; Сардиния, Италия; Женева, Швейцария. Один ребенок, мальчик, два года. Усыновлен.
— Этого достаточно, остановить проверку. Начать проверку данных Хопсон Сибил. — И Ева продиктова ла идентификационный номер.
Работаю… Хопсон Сибил, двадцать один год. Родители…
— Пропустить это. Адрес и дети.
Проживает: Оксфордский университет. Студентка
Детей нет. Одна зарегистрированная беременность, закончившаяся рождением одного живого ребенка мужского пола два года назад. Усыновлен частным образом.
— Агентство по усыновлению, обслуживавшее Руссо и Хопсон.
Работаю… «Воскресное дитя», Лондон.
— Тут нет нарушения закона, Даллас. — Бакстер подошел к ней. — Я не знаю всех юридических тонкостей частного усыновления и суррогатного материнства в Европе, но они могут отличаться от наших.
— Цены слишком высоки, — возразила Ева. — Эта девица продала своего ребенка, а торговля живым товаром запрещена по всему миру.
— Можно назвать плату поощрением образования, чем-то вроде дополнительной стипендии. Или возмещением расходов. Может, им придется потоптаться в дерьме, но они отмажутся.
— Может быть. Но они скрыли доходы, фальсифицировали свои счета, чтобы суммы вписывались в установленные пределы, а основную часть дохода утаивали. И если это именно то, что мы думаем, они фактически занимаются подпольной торговлей детьми и наваривают на этом деле колоссальные бабки. Они будут скверно выглядеть в прессе, когда это всплывет. Более того, они убили троих, чтобы сохранить все это в тайне.
— Значит, вот на что наткнулась Натали Копперфильд, — в горечью проговорил Бакстер.
— Вряд ли она в полной мере понимала, о чем идет речь, но она усердно копала и получила убийственные улики. Бакстер, есть другие женщины, пропавшие, как Тэнди, и, по крайней мере, одна из них была убита месте с плодом. В конце концов, все возвращается к тому. — Ева кивнула на доску с фотографиями убить их. Именно к этому.
— Похищение женщин на улицах? Похищение их детей?
— Что-то в этом роде. Возможно, эти женщины обращались в агентство «Воскресное дитя», может, даже начали процедуру. В фонд поступили платежи. — Это были уже не кусочки мозаики. Перед Евой сложилась полная и законченная картина. — А потом, допустим, женщина отказалась от их услуг, решила сохранить ребенка и уехала. Все эти женщины переехали. Так, может, они почувствовали угрозу, испугались, что на них будут давить, что их будут преследовать, что на них подадут в суд. Их похищают поближе к сроку. Причина понятна.
— Сокращенный срок ожидания конечного продукта, — мрачно констатировал Бакстер.
— А когда продукт доставлен, в женщине уже нет нужды, и от нее избавляются. Это сильно снижает расходы. Поработай с Рорком, найди такой случай, когда кто-то заплатил вознаграждение за ребенка, но при этом затраты были значительно ниже, чем в большинстве случаев.
— Есть!
— Трухарт!
— Лейтенант, Браунберн является членом совета и Штатным акушером-гинекологом агентства «Воскресное дитя».
— Пибоди, у агентства есть представительство в Нью-Йорке?
— Только в Европе.
— Значит, тут есть другое агентство из тех, что всплыли в файлах. Они не потащат ее обратно в Англию, когда роды на носу. Они же хотят быть уверены, что продукт жизнеспособен, что ему ничто не угрожает. Может, в Нью-Джерси или в Коннектикуте… Может быть…
Страшное проклятие сорвалось с ее губ, она одним прыжком переместилась к настольному телефону. Большой дом со слепыми окнами. «Можно смотреть наружу, но нельзя заглянуть внутрь», — пронеслось у нее в голове, пока она лихорадочно набирала номер заместителя окружного прокурора Шер Рио.
«Инкогнито, твою мать».
— Господи, Даллас, сколько раз за один вечер ты собираешься ломать мне кайф? — послышался раздраженный голос Рио. — Мне вот-вот могло повезти, а тут опять ты!
— Тебе уже везет куда больше, чем ты думаешь. Мне нужен ордер.
— Я уже добыла тебе твои ордера. И позволь тебе напомнить, это было совсем не просто.
— Мне нужен ордер на обыск и изъятие в резиденции Баллок на Ист-Энд-авеню. Все содержимое.
— Да? Это все? — Чуть заметный южный акцент в голосе Рио стал сладким, как мед.
— У меня есть основания полагать, что они удерживают в доме женщину против ее воли. Беременную женщину на сносях, чья жизнь оборвется, как только она родит, если мы не доберемся до нее раньше. Если же ее содержат в другом месте, мне нужен ордер на обыск здания ради улик, указывающих на ее местонахождение.
— Даллас, они убийцы или похитители?
— Одно привело к другому. Рио, эта женщина пропала в четверг. Возможно, я уже опоздала. Не заставляй меня опаздывать еще больше.
— Мне нужно нечто большее, чем «у меня есть основания полагать», Даллас. Мне пришлось танцевать чечетку, чтобы выбить для тебя принудительную еда У анализа на ДНК. Если я буду выбивать ордер по новому обвинению, адвокаты завопят, что мы терроризируем их клиентов.