Произнося эту обвинительную тираду, Милисент пристально разглядывала Гейба тяжелым немигающим взглядом, не выпуская из рук папки.

– Может быть, со временем вы и сколотили кое-какое состояние, мистер Слейтер, – закончила она с убийственным сарказмом, – но эти деньги не изменили вас самого.

– Разумеется, нет, – признал Гейб. – Деньги вообще не могут изменить человека. Даже того, кто родился богатым.

Милисент швырнула папку на стол.

– Вон из моего дома!

– Подожди! – Рука Келси судорожно сжала запястье Гейба. – Как ты посмела, бабушка? Как ты посмела копаться в личной жизни Гейба? И в моей?!

– Я делаю все, что в моих силах, чтобы спасти честь фамилии Байден. И ты, милочка, тоже Байден, несмотря на то что в последнее время в тебе развилась какая-то нездоровая привязанность к этой женщине.

– Эта женщина – моя мать. Может быть, и на нее у тебя имеется досье, а? – потребовала Келси. – Я уверена, что ты специально выискивала самые грязные сплетни о Наоми, чтобы швырнуть их в лицо моему отцу и помешать ему жениться на ней!

– К моему глубокому сожалению, это был один из немногих случаев, когда Филипп не послушал меня.

И та сцена была очень похожа на ту, что разыгралась сегодня, припомнила Милисент. Филипп впервые накричал на нее тогда и закончил фактическим ультиматумом: либо она примет эту женщину, либо потеряет сына.

– Нет, он не послушал меня, – с горечью повторила она. – И последствия были самыми катастрофическими.

– И я – одно из этих последствий, – напомнила Келси, вздернув подбородок. – Так ты за этим приезжала к Руни сегодня во второй половине дня?

Милисент покачнулась и оперлась одной рукой о полированную столешницу.

– Понятия не имею, о чем ты…

– Я тебя видела. Ты снова наняла его, бабушка, на этот раз для того, чтобы шпионить за Гейбом и рыться в его прошлом.

– Это было неизбежное зло. Мне необходимо было собрать сведения, которые привели бы тебя в чувство, – защищалась Милисент.

– Ты просто зря потратила деньги. Все, что ты тут рассказала, мне давно известно, и я не придаю этому значения.

– Значит, в тебе гораздо больше от матери, чем я надеялась, и ты заслуживаешь того, что с тобой в конце концов станет.

– Ты права. – Келси повернулась к отцу. – Скажи, па, ты разлюбил Наоми или просто позволил бабушке встать между вами?

– Келси! – Голос Филиппа был хриплым, потому что он вдруг понял, что не знает настоящего ответа на этот вопрос. – Что случилось – то случилось. И мне остается только извиниться перед вами обоими…

Он смущенно поглядел на Гейба.

– Извиниться от всего сердца.

– Извиняться? – презрительно бросила Милисент. – Я, кажется, уже дала всем понять, что это за тип. Келси использует его, чтобы унизить всю семью, а ты извиняешься!

– Да, извиняюсь. – Филипп печально посмотрел на мать. – Я извиняюсь за тебя, за то, что ты используешь фамильную честь в качестве кнута. Мне очень жаль, что честь семьи значит для тебя гораздо больше, чем такая простая вещь, как человеческое счастье.

Бледная как смерть, Милисент судорожно вцепилась сухонькими наманикюренными пальчиками в край стола.

– Ты – мой сын и не должен так разговаривать со мной в моем собственном доме! – резко сказала она и перевела взгляд на Келси. – Во всем виновата эта женщина – Наоми. Вот откуда идет все зло!

Келси кивнула.

– Возможно. Мне очень жаль, но сюда я больше не вернусь. Поехали домой, Гейб.

– Келси! – Порозовев от смущения и стыда, Кендис бросилась за ними и догнала у самой двери. – Пожалуйста, Кел, не обвиняй ни в чем своего отца. Он…

– Я стараюсь, Кендис, очень стараюсь.

– Он ни за что не допустил бы ничего подобного, если бы знал… Ведь ты же знаешь, что он за человек.

Келси подняла голову и встретила встревоженный взгляд Кендис.

– Да, я знаю, – кивнула она. – Я знаю его и тебя. Меня всегда удивляло, как хорошо вы друг другу подходите, как дополняете друг друга…

Наклонившись вперед, она поцеловала Кендис в щеку.

– До сегодняшнего дня я просто не представляла себе, как сильно ты его любишь, хотя мне следовало давно в этом разобраться. Скажи папе, что я позвоню ему попозже, хорошо?

– Да, да, конечно… И вот еще что, Келси,.. – Улыбка на лице Кендис была неуверенной, но она все-таки была. – Всего самого лучшего вам обоим.

Глава 12

– Ну у тебя и семейка, дорогая.

– Хватит, Гейб. – Келси выбралась из машины, остановившейся на дорожке перед «Тремя ивами», и с преувеличенной осторожностью закрыла за собой дверцу. – Сейчас не слишком подходящее время для упражнений в остроумии.

– А я совершенно серьезен. Половину обратной дороги ты исходила паром, половину – медленно кипела. На мой взгляд, ты должна была успеть остыть и успокоиться.

Но Келси вовсе не чувствовала себя спокойной.

– Дело не только во мне, – заявила она. – Вернее, совсем не во мне. Я раскипятилась из-за тебя.

– Черт побери! – неторопливым и плавным движением Гейб обнял ее за плечи. – Мне приходилось выслушивать обвинения и похуже. Твоя бабушка еще не все сказала – она пропустила артистку стриптиза из Рено и одно дельце в Эль-Пасо.

– Да не в этом дело, – отмахнулась Келси и вдруг остановилась. – Какую артистку?

– Ага, кажется, я сумел завладеть твоим вниманием. – Он почти по-братски похлопал ее по спине. – Как бы там ни было, мне понравились и твой отец, и твоя мачеха. Двое из трех – это не так уж плохо.

Келси изумленно посмотрела на него.

– Ты даже не сердишься? – спросила она. – Как ты можешь быть спокойным, когда она такое сотворила? Она же наняла детектива, чтобы он копался в твоей жизни, чтобы он составил на тебя досье, как на какого-нибудь преступника!

– И чего она этим достигла? Ты ведь уже знала обо мне все самое худшее, но даже это ты оправдывала. Получается так, что я открыл все карты и все равно выиграл – выиграл по самому большому счету.

– Это нисколько ее не извиняет.

– Зато делает ее поступок бессмысленным. Впрочем, я ее понимаю – совеем немного, правда, потому что у меня никогда не было семьи, честь которой я должен был защищать.

Келси снова остановилась.

– Ты что, ее защищаешь? – с подозрением спросила она.

– Нисколько. Просто я считаю, что она сделала неверный ход, который в конечном счете обошелся ей гораздо дороже, чем мне.

Келси резко выдохнула воздух, пытаясь отбросить с глаз челку.

– Может быть, мне тоже стоит попробовать оставаться непредубежденной, – сказала она. – Ладно, достань, пожалуйста, из багажника платье. Надеюсь, мы сумеем сделать хоть одного человека счастливым, когда мы покажем его Наоми.