– Ну, что новенького?

– Ничего особенного. Три убийства и одно покушение. Все – в серии, все – с особой жесто­костью. Убийца выходил на связь со мной лично, обставил все, как игру, причем с религиозным от­тенком. Последняя из жертв в коме, но есть надежда, что выкарабкается. Самое неприятное – Рорк был знаком со всеми жертвами по Дублину, а Соммерсет – главный подозреваемый.

Фини покачал головой.

– Все как обычно. Знаешь, я две недели смот­рел только спортивные новости… – Он внезапно замолчал и посмотрел на нее изумленно. – Со­ммерсет?

– По ходу дела введу тебя в курс. Сейчас подъ­едет Макнаб.

– Макнаб? – Фини отшвырнул свою соло­менную шляпу, а вместе с ней – свое отпускное настроение – Так тебе был нужен детектив-элек­тронщик?

– Наш герой – компьютерный гений. У него есть такой блокиратор… Макнаб отследил все, что мог, и нашел наконец источник, но логова нам обнаружить не удалось.

– Макнаб – толковый парнишка. Я с ним много возился.

– Он скоро придет, поговорите о своей элек­тронной ерунде. Сейчас мне надо снять данные с телефона. – Она остановилась перед входом в жилище Соммерсета. – Пойдешь с нами или поедешь домой?

– Я только позвоню жене, скажу, чтобы не ждала к ужину.

Ева улыбнулась.

– Ох, Фини, как же я по тебе соскучилась!

– Жена много снимала на видео. Она хочет, чтобы вы с Рорком на следующей неделе поужинали у нас и все посмотрели. – Он обернулся к Пибоди. – Вы тоже приглашены.

– Капитан, я не хочу мешать…

– Нет уж, Пибоди, страдать – так всем вмес­те, – усмехнулась Ева. – Приказ старшего по званию.

– Еще один повод бороться за повышение, – задумчиво сказала Пибоди. – Благодарю вас, лейтенант.

– Не стоит благодарности. Включите дикто­фон, Пибоди. Лейтенант Ева Даллас, капитан Райан Фини и сержант Делия Пибоди входят в квартиру Лоуренса Чарльза Соммерсета для про­ведения обыска.

Ева никогда раньше не заглядывала к Соммерсету, и тем сильнее она была поражена. Она ожи­дала увидеть нечто строгое и утилитарное, в ми­нималистском стиле, а оказалась в очаровательной гостиной в голубых и зеленых тонах, с милыми безделушками на столиках светлого дерева, мяг­кими креслами и очень приятной атмосферой.

– Кто бы мог подумать! – покачала головой Ева. – Посмотришь на все это – и представля­ешь себе человека гостеприимного и дружелюб­ного. Фини, будь добр, займись коммуникацион­ным центром. Наверное, это Макнаб, – сказала она, услышав звонок. – Впустите его, Пибоди, а потом займитесь гостиной. Я пойду в спальню.

Из гостиной вели четыре двери. В одной ком­нате находился коммуникационный центр, которым занялся Фини, другая оказалась кухней, туда Ева решила заглянуть попозже.

Две спальни располагались друг напротив дру­га. Одна была превращена в мастерскую. Ева по­смотрела на акварель, стоявшую на мольберте, и догадалась, что это натюрморт, лишь увидев на столике у окна огромную вазу с румяными ябло­ками и сочным виноградом. На картине Соммерсета фрукты казались подгнившими.

– Лучше делать то, что умеешь, – пробормо­тала она и пошла в спальню.

Кровать была огромная, с роскошным тканым покрывалом. В шкафу висело две дюжины костю­мов, черных и неотличимых друг от друга. Начи­щенные до блеска черные туфли были аккуратно разложены по коробкам.

Со шкафа она и начала – проверила карманы, поискала, нет ли кнопки, открывающей потай­ную дверь.

В соседней комнате Фини с Макнабом ожив­ленно беседовали о непостижимых уму простого смертного вещах. Просматривая ящик за ящиком комод, Ева отгоняла от себя малоприятные мыс­ли о том, что она роется в нижнем белье Соммер­сета.

Прошел час. Ева уже собиралась позвать Пи­боди помочь ей перевернуть матрасы, как вдруг взгляд ее упал на акварель, висевшую над столом.

«Странно, – подумала она, – все остальные картины – а у Соммерсета их столько, что хвати­ло бы на небольшую галерею, – висят группами, а эта красуется в одиночестве. И нарисовано очень неплохо…»

Ева разглядела картину повнимательнее. На ней был изображен юноша с ангельским лицом, державший в руках охапку цветов. Кого-то этот мальчик ей напомнил. Что-то в глазах… Ева подо­шла поближе и стала рассматривать лицо.

– Кто ты такой? – вслух спросила она. – И почему висишь здесь, в комнате Соммерсета?

«Нет, это работа не Соммерсета, – поняла Ева, взглянув на другие картины. – У этого ху­дожника явно есть талант, и мальчик ему знаком, это чувствуется».

Она сняла картину со стены, поднесла к окну и увидела в углу подпись: Одри .

Так это нарисовала его приятельница! Вот по­чему ей выделено особое место, а рядом стоят розы. Господи, видно, он всерьез влюбился.

Ева собралась было повесить картину на мес­то, но почему-то положила на кровать. «Что-то есть в этом мальчике, – снова подумала она, и вдруг сердце ее бешено заколотилось. – Где я его видела? Как я могла его увидеть? Глаза… Черт подери!»

Она перевернула картину и принялась выни­мать ее из золоченой рамы.

– Что-нибудь нашли, Даллас? – спросила за­глянувшая в комнату Пибоди.

– Пока не знаю. Что-то в этой картине… Хочу посмотреть, нет ли на обороте названия. Ну что такое?! – Картина никак не вынималась.

– Подождите, у меня есть нож. – Пибоди по­дошла к ней. – Надо поддеть вот здесь, тогда мы ничего не испортим. – Она аккуратно поддела бумагу ножом. – Я всегда помогала своей кузине вставлять картины в рамки. Рисовать она умела, а все остальное – нет. Ну вот, теперь можно…

– Стоп! – Ева заметила крохотный серебрис­тый кружок и схватила Пибоди за руку. – Позо­вите Фини и Макнаба. Там «жучок».

Ева вытащила картину из рамы, посмотрела на подпись. Под именем Одри, внизу – это место закрывала рама, – был нарисован зеленый шемрок.

Глава 20

– Ловко придумано, – заметила Ева. Они с Пибоди мчались в машине к Лакшери Тауэрз. – Готова спорить, что Фини с Макнабом найдут у Соммерсета еще парочку ее картинок – причем с той же начинкой.

– А почему не сработала защита от «жучков»?

– Это выяснит Фини. Обнаружили что-ни­будь интересное?

– Нет, мэм. Ей сорок семь лет, родилась в Коннектикуте. Училась в Джуллиарде, потом – три года в Сорбонне; два года прожила в поселе­нии художников на станции «Рембрандт». Дает частные уроки, ведет студию в Культурном цент­ре. В Нью-Йорке живет четыре года.

– Он наверняка изменил ее досье! Если выяс­нится, что она действительно из Коннектикута, обязуюсь съесть соломенную шляпу Фини. Про­верьте всех женщин, связанных с теми шестеры­ми, кто убил Марлену. Выведите на монитор, что­бы я видела. Мне нужны только фотографии.